Доля Ангелов
Шрифт:
Он обернулся и чуть не расплескал свой бурбон.
— Максвелл?
— Да, видишь. Заходи к нам в гостиную.
Лиззи указала официанту собрать неиспользованные бокалы и отнести их на кухню. Затем она вернулась, чтобы упаковать последние нераспечатанные бутылки белого вина в коробку, стоящую на полу. Слава Богу, здесь было что убирать. Если она еще дольше провела бы свое время среди этих пустых комнат, она наверное, бы потеряла рассудок.
Казалось, что Лейна мало заботил тот факт, что никто
Нагнувшись, она подняла коробку и направилась к столам, накрытых белыми скатертями. Пройдя из столовой через двойные двери, она поставила на пол коробку к трем другим в холле для персонала. Может, мы сможет их вернуть, бутылки же были не открытыми?
— Каждый помогает как может, — пробубнила она себе под нос.
Она решила отправиться к бару на террасе, но остановилась перед дверью, прежде чем открыть ее, она все еще была обслуживающим персоналом, и нужно обойти весь дом вокруг, чтобы попасть на террасу.
В Истерли семье было разрешено приходить и уходить через любые двери и в любое время. Для персонала же была введена строгая дисциплина.
И вот опять…
— Да черт со всем этим.
Она не собиралась прикладывать столько усилий и обходить дом вокруг, несмотря на то, что она была сотрудником, в конце концов, она любила мужчину, у которого выдался самый дерьмовый день и это ее убивало, и она хотела появляться и периодически видеть его, а вдруг понадобиться ее помощь, сейчас ее мужчина впервые проходил через такое событие.
Направляясь через заднюю из комнат, она через французские двери библиотеки вышла наружу и остановилась. Она стояла на террасе, откуда открывался вид на реку и дорогу, видневшуюся внизу, здесь все было по старинке — кованая мебель и стеклянные столики, сдвинутые в сторону, чтобы вместить всех людей, которые не пришли.
Бармен, который должен был здесь находится, видно, уже ушел, поэтому Лиззи обошла барную стойку и увидела сложенные пустые коробки для бокалов, а также для бурбона и вина, она потянулась к одному из них.
Она собиралась уже заняться упаковкой бутылок, когда заметила человека, тихо сидящего перед окном, не отрывая глаз разглядывающего что-то в доме.
— Гари?
Стоило ей окликнуть его, как главный садовник с такой быстротой вскочил на ноги, что металлический стул заскрежетал по плитке.
— О, Господи, прости, — рассмеялась она. — Мне кажется, мы все сегодня немного нервные.
На Гари был чистый комбинезон и его рабочие ботинки тоже были чистые. Свою старую потертую бейсбольную кепку «Соленые огурчики в горчице и барбекю», он тут же одел на голову.
— Ты не должен уходить, — сказала она, переворачивая стаканы и укладываю их в коробку.
— Я не собирался сюда. Просто, когда увидел…
— Что ни одной машины нет. Ты увидел, что никто не приехал.
— У богатых людей имеется странное чувство приоритета.
— Бог с ними.
— Ну, пожалуй, я вернусь к работе. Если тебе не нужна
— Нет, я сама придумала себе занятие. Но если ты поможешь мне, я закончу быстрее.
— Похоже на то.
— Да, прости.
Он крякнул и направился к ней с дальнего угла террасы, вдоль каменной кладки фундамента, которая удерживала особняк от падения со своего насиженного места.
Позже, гораздо позже, Лиззи удивится сама себе, с чего бы это она решила выйти из-за стойки и отправиться именно на то место, где сидел Гари, наверное, ей было интересно посмотреть, на что он так пристально смотрел. Тогда она так и не смогла себе ответить на свой вопрос. Опять же, она редко видела, чтобы Гари затаив дыхание на что-то смотрел.
Всмотревшись в старое окно… она увидела мать Лейна, сидящую на шелковом диване, словно прекрасную королеву.
Глава 30
Лейн поднялся на ноги и подошел к своему брату Максвеллу. Он хотел обнять его, но понятия не имел стоит ли это делать или нет.
Бледно-серые глаза Макса сузились.
— Привет, брат.
Макс стал еще выше и шире в плечах, по сравнению с ним и Эдвардом, хотя сейчас с Эдвардом не было смысла сравнивать. И у него была борода, закрывающая всю нижнюю часть лица. Джинсы были настолько застиранные, что в некоторых местах продувались, а куртка была, под настоящую кожу, но тоже в большинстве своем была слишком потертой. Рука, которую он протянул для рукопожатия, была мозолистой, а под ногтями виднелась грязь или машинное масло. Лейн заметил татуировку под манжетой рубашки на внутренней стороне запястья.
Формальный жест приветствия был полным атавизмом, но они были научены ему с самого детства.
— Добро пожаловать домой, — услышал Лейн свои слова.
Его глаза ощупывали все тело брата, пытаясь найти хоть единственную подсказку, где он обитал и чем занимался столько лет. Автослесарь? Мусорщик? Дорожный рабочий? То, что он занимался каким-то физическим трудом, было несомненно, учитывая, насколько сильным и огромным он стал.
Рукопожатие продлилось всего лишь мгновение, а затем Макс сделал шаг назад и взглянул на мать.
Она улыбалась ему, ничего не выражающей улыбкой, ее глаза сфокусировались на нем.
— А вы кто такой?
Несмотря на то, что она только что сама узнала этого человека?
— Ах, это Макс, мама, — сказал Лейн, прежде чем смог остановить себя. — Максвелл.
Он положил свою руку на его сильное плечо, как будто был хозяином, который показывал ей тостер, выставленный для продажи, Маленькая ВЭ моргнула пару раз.
— Ах, да, конечно. Как вы, Максвелл? Вы здесь надолго?
Теперь, казалось, она не понимала, что Максвелл был ее сыном… и не только потому, что он ушел из дома, когда растительность еще не появилась у него на лице, а еще и потому, что она даже не акцентировала внимание на его имени.