Доля отцовская
Шрифт:
Внутри что-то дернуло, и боль резко усилилась. На траву посыпались флакончики и пузырьки всех видов и цветов.
— Это еще зачем?
Интересно, а почему она их не доставала, когда Квер лежал раненый? Хотя по запаху могу сказать, что не обошлось в порошке без запрещенных травок. Видимо, боялась. А теперь решила, что раз герцог оказался отмечен Хель, и ей можно самую малость нарушить закон.
— У вас, когда на рану смотрите, глаза загораются в темноте, — пояснила девушка, придирчиво принюхиваясь к содержимому одного из флакончиков, потом кивнула своим мыслям и
— А ведь точно! — И как сам не додумался? — Там на нас не смотрят? — уточнил я.
Маришка оглянулась и покачала головой. Василий как раз повернулся к нам спиной, отчитывая за что-то Юлю. Та стояла, опустив взгляд в землю, и переминалась с ноги на ногу. Император расседлывал своего монстра. Можно было немного похулиганить…
— Можешь снять с меня цепочку с даром? — попросил я.
Надеюсь, с первого раза никто ни о чем не догадается. Да и не хотелось бы, чтобы его императорское величество о метке узнал.
— Э?
Маришка красиво округлила глаза. Потом неловко обвила мою шею своими тонкими ручками. Холодные пальчики принялись искать застежку.
Хель, если сейчас кто-нибудь повернется, можно смело сматывать удочки и кидаться на собственный меч. Достаточно просто представить, как это выглядит со стороны. Почему Маришка не подумала зайти со спины? И проще, и быстрее, и не так компрометирующе. Обошлось. Застежка недовольно щелкнула, и Маришка шустро отползла в сторону, странно на меня косясь.
Я же уже не мог ни о чем думать. Сознание растворялось в нахлынувших ощущениях. Просто представьте, что вы долгие годы были зажаты между огромных камней, которые сдавливали вас со всех сторон, не давая возможности нормально вдохнуть. И тут неожиданно они разошлись в стороны, выпуская вас на свободу.
Пьянящее чувство нереальности просто захлестывало. Взлететь? Да запросто! Сорвать луну с неба и подарить первому встречному? Как прикажете… Ночь — удивительное время суток… лучшее — ведь она принадлежит Хель. Каждая травинка пропитана ее силой и ее запахом… Что ты хочешь, госпожа? Уничтожить этот мир? Все для тебя…
Осталось четыре минуты… Время утекало быстро, но натренированное сознание успевало его отслеживать. Пять минут слишком мало, чтобы почувствовать себя живым, но достаточно, чтобы сойти с ума. Рано или поздно все отмеченные Хель превращаются в безумных чудовищ, у которых есть только одна цель — убивать. Я просто нашел способ сдерживать свое проклятие. Хотя бы какое-то время…
С усилием сфокусировал взгляд на ничего не подозревающей Маришке. Она с интересом рассматривала мою цепочку. Еще бы — странное плетение, в котором, если очень постараться, можно увидеть рисунок из причудливо переплетающихся знаков, а сам дар на размер больше, чем полагается, словно собранный из разных частей. Девушка раскачивала цепочку, любуясь, как дар сияет, отражая танцующее пламя небольшого костра. Вложила знак в протянутую ладонь, улыбнувшись. Спасибо. Еще один глухой щелчок, красиво выражаясь, вернул меня с небес на землю.
— Фух… — Я помассировал виски, радуясь, что не успел наделать глупостей.
После долгого перерыва
— Герцог? — Маришка потянулась к руке и замерла, думая, что это обман зрения.
Раны не было. На коже еще оставалась высохшая кровь и красный рубец жуткого вида, но он стремительно исчезал.
— Что тут у вас? — Это его величество все-таки решило озаботиться здоровьем своего верного подданного. — Мм, а ты потрясающий целитель! — воскликнул он, хлопая Маришку по плечу. — Не хочешь пойти дворцовым лекарем?
— Но-н-но… это не я. — Девушка побледнела, заправляя короткие пряди за ушки, и переводила ошарашенный взгляд с моего плеча на императора и обратно.
— Правильно, это твои волшебные эликсиры. — Еще не хватало того, чтобы эта дуреха меня сдала.
Однако Пресветлая мать в лице судьбы была благосклонна ко мне, обратив свой взор на дочку и предоставив замечательную возможность замять разговор.
— Ой!
Юльтиниэль испуганно отпрыгнула от красного коня, который в отсветах костра выглядел натуральным демоном. Вместе с лунным светом получалось что-то ну совершенно невообразимое.
Видимо, дочка просто проходила мимо, когда монстр заинтересовался фиолетовой раскраской полуэльфийки. Результат: прическа Юльтиниэль стала еще менее симметричной. Хотя, на мой взгляд, особого урона от потери приличного клока она не понесла. Отрастут.
— Па-ап! Это неправильный конь! И эльф тоже неправильный! Где ты только раскопал такого? — возмутилось чадо, отталкивая от себя хитрющую лошадиную морду, которой явно хотелось продолжения ужина.
Император недовольно нахмурился. Кажется, определение «неправильный эльф» его не на шутку обидело.
— На себя посмотри, жертва алхимии! — протянул он, разглядывая шевелюру дочки.
Все… встретились два одиночества…
Тут, наверное, стоит сделать лирическое отступление, дабы пояснить, что к чему. Так вот, его величество можно было легко назвать мужским вариантом Юльтиниэль — заносчивость, язвительность, эгоизм, уверенность в своей неотразимости, желание вечно пакостить всем, кто не вовремя подвернулся под руку, — все это заставляло только посочувствовать нашей империи, которой достался такой правитель. К тому же черты всех рас, перемешавшись в его крови, вылились в нечто идеальное. И не было ни одной девочки, девушки или женщины, которая могла бы смотреть на него без вожделения и восхищения. Были оригиналы и среди мужского населения.
А теперь представьте. Двое. Каждый уверен в своей уникальности и красоте. Каждый привык видеть в глазах окружающих только обожание. Оба капризные и высокомерные до жути и даже не могут представить, чтобы малейшее желание осталось неисполненным. А еще к этому прилагается неограниченный запас талантов, юношеский максимализм, любовь к сумасбродным выходкам и издевательствам над окружающими людьми, плюс огромный магический потенциал. Гремучая смесь? Еще бы… а уж теперь, когда они нашли друг друга, в голову невольно начинают закрадываться панические мысли вроде: «Спасайся, кто может!»