Доля победителей

Сухие земляные стены давят со всех сторон. Тут и там торчат скрюченные белесые корешки. На полу — ворох из прелых листьев и выцветшей травы. При всей тесноте воздух не застаивается. Он просачивается сквозь мелкие трещины в стенах, унося с собой трусливый запах прежних хозяев.

Его вытесняет новый — резкий и хищный. Нору заняли ра-ханы.

Никто уже не скажет, почему гроллы ушли из этих мест. Причины бывают разные. Может, семейство разрослось и еды в округе стало меньше, или и вовсе какой-нибудь хищник спугнул. Важно то, что брат и сестра чувствовали себя полноправными хозяевами тесного, но безопасного обиталища. Теснота не помеха. Так даже лучше — проще согреться морозными ночами. Крупный хищник не пролезет в узкий проход, а мелкий не так страшен.

Рощи у Великой Соленой Воды — это не Ледяной лес: и земля теплее, и еды вдоволь, но все же… Одиноким волчатам опасностей — хоть отбавляй. Это раньше, под защитой матери, они никого не боялись. Еще бы! Земля охоты шарр'хи запретна! Но несколько дней назад все изменилось… Не стало стаи… Не стало матери… Выжили только брат и сестра да старый следопыт, не охотившийся в тот день на двуногих.

После гибели прайда старик попытался убить детенышей. Только быстрые лапы и брошенное жилище гроллов под большим валуном спасли их от смерти. Старый шарр'хи остался без добычи. Всю ночь, прижавшись друг к другу и тихо поскуливая, брат и сестра слушали рычание взбешенного зверя…

А под утро все закончилось. Враг ушел. На третий день сидения в пещере голод победил страх, и малыши решились на вылазку. Пришло время охоты.

Первой добычей стали склизкие гусеницы, хрустящие кузнечики и кислые муравьи. Уже ближе к ночи началась охота на мелких грызунов. Эти так просто не дались, так что пришлось пока ограничиться диетой из насекомых.

Далеко от норы не удалялись, постепенно привыкали к местности. При любом подозрительном шуме бросались наутек. Лишь со временем, осмелев, принюхиваясь к запахам леса, юные ра-ханы все дальше и дальше отходили от места обитания.

Неподалеку обнаружилась мелкая лесная речушка. Брат в несколько длинных прыжков легко добрался до противоположного берега и обратно. Подражая взрослым самцам, выпятил грудь и победно прошествовал вдоль берега.

В воде сновали небольшие стайки рыб, а на дне, среди камней, ползали зеленые речные крабы. Маленькие ра-ханы, облизываясь, наблюдали за всей этой быстро двигающейся едой.

Уверенный в своей мощи и силе, после триумфального шествия брат выбрал самого крупного краба, пристроившегося на плоском камне. Бросок удался на славу. Мать непременно похвалила бы ловкого и быстрого сына. Но, увы, волчонок не учел важной детали любой охоты — у добычи тоже есть чем дать отпор охотнику. С визгом и воем он выпрыгнул из воды: на его розовый нос прицепился клешней большой речной краб. Вертясь на одном месте, волчонок безуспешно пытался освободиться. Яростно тряхнув головой, незадачливый охотник сбросил строптивую добычу обратно в воду и, тихо поскуливая, пополз к сестре. Куда делся тот сильный ра-хан, который совсем недавно так горделиво вышагивал, выпячивая грудь? Сестра принялась вылизывать прищемленный нос жалобно всхлипывающего брата.

Охота на реке закончилась ничем. Рыба не подходила близко к берегу, да и крабы попрятались под камни. Походив еще у кромки воды, но так ничего и не поймав, волчата повернули обратно

к норе, решив с утра наведаться сюда снова. Но планам не суждено было сбыться. В лесу появился новый запах, самый опасный из всех. Запах двуногих…

Солнце уже по-летнему припекает, хотя в тени все еще прохладно. А уж если налетит с моря ветерок, так впору в меха кутаться. Саша не на юге вырос, видел и холодную зиму, и дождливую осень, но климат Норты постоянно преподносит сюрпризы. Вроде бы лето на дворе, так нет же — вчерашняя буря напомнила жалким людишкам: расслабляться рано. Хотя в данный момент людей мало волновали настроения капризной погоды, есть дела и поважнее…

Торопясь в порт, Ксандр перебирал версии появления неизвестного корабля. Теории, одна нелепее другой, штурмовали мозг. Новый враг? Кто? Откуда? Зачем? Что будет дальше? Чем это грозит Хирмальму?

Его слегка лихорадило. Голова раскалывалась от мечущихся мыслей и догадок. Саша мельком глянул на Олава. Тот тоже весь в раздумьях. Губы плотно сжаты, глаза широко раскрыты. Правая рука лежит на рукояти меча, вот-вот сомнет металл, как пластилин.

Ксандр вздохнул и хлопнул друга по плечу. Глухо звякнула кольчуга. Сотник перехватил взгляд принца и криво усмехнулся:

— Прорвемся!

— Вот-вот! — поддержал Ксандр. — Еще ничего не случилось. А раз так, то и нечего дергаться. По крайней мере, пока…

До пристани они с Олавом дошли быстро.

— Ого! — восхитился Ксандр. — Да тут целый митинг!

Весть о появлении неизвестного судна, похоже, облетела весь город. Порт встретил друзей многоголосым гулом, гамом и даже вроде как весельем. А чего бояться? Ведь корабль-то всего один. После орды тарков людей таким не испугаешь. Кроме того, судно дрейфовало на приличном расстоянии от берега. В случае опасности мирные жители успеют скрыться, а в бой вступят воины.

Особенно необычным событиям радовалась ребятня. Стайки мальчишек и девчонок порхали среди горожан, жадно вслушиваясь в разговоры взрослых. Версий имелось предостаточно. Кто шепотом, а кто и с пеной у рта выдвигал разнообразные гипотезы по поводу «неопознанного плавательного объекта».

Ксандр с трудом протиснулся сквозь «живую стену» поближе к воде.

— Далековато. Эх, сюда бы бинокль, — произнес он, пытаясь разглядеть виновника переполоха.

— Это тоже какой-то специальный механизм другого мира? — спросил Олав.

— Ага… Очень полезная штуковина… — задумчиво пробормотал Ксандр, следя за вялым поведением корабля. — Слушай, какой-то странный кораблик. Или это у меня что-то с глазами?

— Мне тоже так кажется. Видишь, как перекосило на правую сторону. Думаю, пробоина, — согласился Олав и добавил: — Не удивлюсь, если на борту никого нет.

— Ладно, чего гадать. Сейчас подплывем и узнаем. Тебе, наверное, лучше тут остаться, на всякий… кхм… пожарный. Кто знает, что там и как… Ладно? Да и в порту стоит порядок навести. Мало ли что…

Олав кивком подозвал десятников и уже раздавал короткие приказы. Минут десять — и пристань опустела. Остались только три десятка тяжеловооруженных бойцов, лучники в сторожевых башнях да пара русых любопытных голов, выглядывающих с опаской из-за камней неподалеку от пристани.

— Ну вот. А кто-то утверждал, что лоримы — единственные мореходы на Дорне, — задумчиво произнес Саша по-русски.

Привычка лидера порой выражаться на незнакомом языке уже не удивляла Олава, да и не только его…