Доля слабых
Шрифт:
– Куда лозу бросать?
– подошедший охотник еле удерживал перед собой огромный спутанный ком стеблей лесного вьюна. Позади спросившего толпилась еще пара десятков нагруженных до предела мужчин.
– Да здесь и бросайте, - подозрительно молодой паренек, заправлявший всем, что касалось плетения, неопределенно махнул рукой, обведя половину поляны. Было видно, что он очень занят - рассеянный взгляд прыгал с одного на другое, ноги приплясывали. Так и не убедившись, правильно ли поняли его носильщики, юноша уже отбежал и принялся отчитывать крепкого чернявого мужика, который, сидя на корточках, скручивал из лозы канат.
– Ну что ты делаешь?! Сколько раз нужно показывать, - мальчишка с трудом вырвал из более сильных рук заготовку будущей веревки и принялся ловко перебирать пальцами.
–
Взрослый охотник хмурился, но терпел и честно старался запомнить последовательность вроде бы и нехитрых действий. Юный наставник вернул связку стеблей обратно и, недоверчиво прищурив глаз, наблюдал за своим подмастерьем. Удовлетворившись увиденным, безусый мучитель отправился дальше, вдалбливать науку другим. Миг - и он уже распекает какого-то бровастого дядьку, годящегося ему в отцы.
Охотники, притащившие из леса лозу, переглянулись и, пожав плечами, стали вываливать свою поклажу поближе к сидевшим рядком вязальщикам. Закончив разгрузку, мужчины, не задерживаясь, отправились обратно за следующей порцией материала. Мальчишка же, продолжая усердствовать, носился среди работников. Еще бы, сам Яр назначил его за главного - надо стараться. Секрет возвышения парня был прост: когда три дня назад поселок покинули женщины, дети и старики, отправившись на северо-запад, аж к Кабанам, неожиданно выяснилось, что только несколько человек умеют грамотно обращаться с лозой, и первым среди них - шестнадцатилетний Латко из рода Оленей.
***
Четвертые сутки подряд в центральном поселке, не стихая, кипела работа. Охотники, не покладая рук, с утра и до вечера трудились над поставленными Яром задачами. Помимо обычных, таких как изготовление новых копий и стрел, велись и другие, не слишком понятные большинству родичей, приготовления.
Длинные толстые жерди, по три человеческих роста длиной, затачиваясь с одной стороны, превращались в тяжелые пики. Для этой не самой легкой работы использовали 'божественные ножи': длинный - Яра и Маргаров - короткий. Чудесные лезвия заметно ускоряли дело, и орудия, изготовленные таким способом, получались особенно острыми.
В самых больших из сыскавшихся в поселке глиняных чанах густая древесная смола смешивалась с топленым свиным жиром, который слегка разжижал получавшуюся бодягу и заметно прибавлял ей горючести. Готовую смесь разливали по меньшим сосудам и, до времени, прятали от солнечных лучей под крышей ближайшей землянки. Что с этим делать в дальнейшем, пока оставалось загадкой, но Яр сказал: - 'Надо', и запасы мутной, жутко воняющей жидкости постепенно росли.
С утра, практически одновременно, в селение прибыли с разных сторон, ненамного отстав от явившихся накануне вечером Лисов, охотники Орлов и Медведей. Количество рабочих рук сразу удвоилось, и Мудрейший позволил себе отрядить на рытье волчьих ям еще две полные сотни копателей. Вооружившись кольями и мотыгами, люди усердно вгрызались в упрямую землю на южном подходе к поселку. Сейчас насквозь пропотевшие, чумазые охотники заканчивали уже вторую ловушку, аккуратно застилая предварительно снятым с поляны дерном решетку из длинных, но тонких веток, что закрывала огромную яму. Маскировка получалась так себе, но если двигаться быстро, можно и не заметить. Квадратные ямищи, сторонами - шагов по десять, в глубину уходили на два человеческих роста и готовились встретить врагов толстыми, врытыми в дно заостренными кольями. По плану Мудрейшего, подобных ловушек предполагалось аж целых четыре, и люди спешили, стараясь успеть до прихода орды.
Еще немало всевозможных работ разной важности торопливо велось неутомимыми родичами в змеином поселке. Каждый был занят делом, каждый вносил свой вклад в подготовку к сражению. Но все же большую часть имевшихся в своем распоряжении охотников сын Ярада заставил заниматься лозой. С утра и до вечера крепкие руки сплетали тонкие стебли в канаты различных размеров. Самые толстые укладывались кругами в массивные кренделя и, словно зеленые змеи, грелись на солнце, ожидая своего часа, . Из более тонких вязались
***
Ближе к вечеру все запланированные Яром приготовления были закончены. Приказав вымотавшимся за день людям бросать все дела и начинать восстанавливать силы, Мудрейший, в сопровождении вождя и предводителей пришедших из разных родов охотников, уединился в землянке Маргара.
Собрание начал отвечавший за разведку командир Оленей - Нардаг. Сухощавый жилистый охотник всегда отличался особой сдержанностью, и на его угловатом, будто выточенном из камня лице исключительно редко отражались хоть какие-то эмоции. Но именно сейчас, был крайне удачный момент для тех, кому хотелось посмотреть на Нардага в гневе. Правда, зрелище было не из самых захватывающих, так как суровый охотник не кричал, не метался, не топал ногами, а всего лишь надулся, нахмурил брови и, стиснув в тонкую линию рот, редкими плевками выдавливал из себя слова:
– Сколько можно ждать?!
– человек смотрел куда-то в сторону, будто мог видеть сквозь стену землянки, но вопрос свой, конечно, обращал к Яру.
– На всех постах тишина, ни намека на приближение тварей. Из нашего рода известий тоже нет. А нагрянул бы враг в поселок - Линар бы уже примчался. Ему суток хватит. Я уверен, у нас сейчас пусто. Гости где-то застряли. Или вовсе свернули. Зря ждем... Надо самим навстречу идти!
– Кто еще так же мыслит?
– Мудрейший обвел взглядом собравшихся.
– Ну что молчите? Стоит идти?.. Или ждем?
Заговорили все разом. Оказывается, каждый из присутствующих охотников, включая вождя, был абсолютно согласен с Нардагом. Рвущиеся в битву люди, наперебой, уверяли Мудрейшего, что нужно срочно отправляться искать самим этих опасных пришельцев, пока те не разбрелись по окрестным лесам и не наделали бед. Предположения о причинах задержки врагов звучали самые разные: воротились туда, откуда пришли; встали стойбищем где-то на юге у берегов Великой реки, и там до сих пор остаются; свернули на запад, где могут случайно наткнуться на поселок Орлов; переправились на другой берег и там досаждают Безродным. Все перечисленное в равной степени могло оказаться и правдой, но Яр продолжал сомневаться в необходимости выдвигаться вперед и честно выложил родичам свои доводы:
– Какие все смелые! Да вы их просто не видели! Думаете - найдем, окружим, как на общей охоте, утыкаем стрелами и добьем копьями?
– Яр, незаметно для себя самого, начинал заводиться, - Как бы не так! Это вам не стадо оленей. Не медведи. Не тигры! Их так просто не взять, уж больно здоровые да зубастые. Я не говорю, что не справимся. Одолеем, числом задавим..., но в крови умоемся, как никогда прежде. Нужна нам такая победа?... Вот то-то же.
Сделав паузу, Мудрейший наблюдал за насупившимися притихшими людьми, подмечая, что сказанное задело, заставило задуматься. Сначала напустив страху, теперь Яр решил немного приободрить приунывших охотников и, сменив тон на более спокойный, продолжил уже совсем в другом ключе:
– Если здесь встретим, к чему и готовились, легче все пройдет. Гораздо легче! А главное - значительно меньше людей потеряем, ведь в голове наша первейшая сила, а не в руках. Нам боги разум затем и дали, чтобы более могучих зверей побеждать могли. Так что сердца свои пылкие остудите и думайте. Думать, оно полезно. Еще дня три подождем, авось чудища на нас сами и выйдут. Нужно нам это, поймите. Очень нужно! А не появятся твари, тогда и правда - придется идти, вылавливать. Но только уже большими силами - в компании Кабанов и Волков. Они в три дня подойдут, успеют. Тигров уж ладно - ждать не будем. Долго. И без них набирается целое полчище. Пойдем пришлую орду своей ордой встречать! Заставим пожалеть, что явились незваными! Но только если в три дня не объявятся.