Доля вероятности
Шрифт:
— Сложный вопрос.
Наши взгляды встретились, и я понял, что она пыталась отвлечь меня вопросами, как я отвлекал ее тогда в самолете.
— Не торопись, подумай.
— «Властелин колец: Возвращение короля», — ответил я. — Но, возможно, после просмотра «Леди-ястреб» я изменю мнение. Все может быть.
Она придвинулась и коснулась губами моих губ. Все мои нервные окончания вспыхнули.
— Спасибо за сегодня.
Я запустил руку ей в волосы и притянул ее ближе, поцеловал крепче, но старался держать себя в узде. От этого первого поцелуя меня захлестнул прилив дофамина.
Когда мы оторвались друг от друга, Иззи улыбнулась и прижала руку к груди:
— Ты бы знал, как бьется сердце.
Она провела рукой по маленькому медальону с сердечком, который я подарил ей на день рождения. Безделушки в голубых коробочках стоили целое состояние, она была против, но я решил, что девушке из высшего общества нужны дорогие украшения.
— Мое тоже. — Пожалуй, вышло слегка топорно, но с Иззи можно было говорить как есть.
— Держите, — сказала барменша и поставила перед нами наш заказ.
Иззи отодвинулась, и я понял, что уже скучаю по ее поцелую.
— Спасибо. — Я положил карточку на стол, не успела Иззи достать свою. — Отдадите в конце вечера, — сказал я барменше.
— Не надо. — Иззи покачала головой и взялась за тонкую ножку бокала. — Мы не останемся на весь вечер. Мы уже уходим. — Она повернулась ко мне. — Спасибо.
— Тогда принесу чек, — кивнула барменша, взяла мою карточку и направилась к кассе.
— Точно не хочешь остаться? — Я посмотрел на нее, подняв брови. — Это же твой день рождения. Как захочешь, так и будет.
— Не хочу напиваться в наш последний вечер, — пожала плечами она.
Я мог бы ей возразить, но прекрасно ее понимал. Мне тоже хотелось запомнить каждую секунду.
— С днем рождения, Изабо. — Я поднял бокал.
— Спасибо, Нейт. — Она улыбнулась, и мы чокнулись. — Я так рада, что ты приехал.
— Я тоже.
Барменша принесла мою карточку. Мы с Иззи еще с полчаса сидели и разговаривали о ее занятиях в университете. Она потягивала шампанское, я почти не притрагивался к пиву. Когда Иззи пыталась перевести разговор на меня и спросить, каково мне было на войне, я осторожно менял тему. Держался спокойно, смотрел только на нее и пытался сосредоточиться на ее улыбке, смехе, искорках в глазах, на своем безумном желании, с которым не знал, что делать. Но стены смыкались, толпа напирала со всех сторон, пробираясь к стойке, люди толкали меня в спину, лезли в карманы и доставали…
Бумажники.
Просто бумажники, не оружие.
Потому что мы были в Штатах. Не в Афганистане.
Проклятье. В прошлый раз такого не было. Но тогда я не провел девять месяцев в аду и мое пребывание не продлевали раз за разом. Обычно рейнджеров отправляли на короткие, пусть и частые вылазки, но нам просто не повезло. В этот раз меня не ранили, но мне пришлось похоронить четверых товарищей в могилах, где вместо надгробий были армейские ботинки и штурмовые винтовки. В этот раз…
Не здесь. Я вздохнул глубоко, насколько позволяла скованная напряжением грудь, и запихнул эти воспоминания в дальний ящик, где
— Выбери того, с кем хочешь пережить зомби-апокалипсис, — сказала она и подняла указательный палец. — Кроме меня. Это слишком легко.
— Тогда выберу Роуэлла, наверное. — Торрес выбрал бы свою подружку, а мне не хотелось лишать его личной жизни, пусть даже в зомби-апокалипсис. — Мы много всякого повидали.
— Хороший выбор. А теперь пойдем, — сказала она.
— Но ты не допила. — Я не хотел, чтобы мои проблемы мешали ее празднику.
Иззи закатила глаза, допила шампанское на донышке и поставила бокал на стойку.
— Вот, видишь, я допила: можешь сказать Серене, что сдержал слово. — Она соскользнула с барного табурета и протянула мне руку. — Если честно, я бы лучше провела остаток вечера дома. С тобой.
— Даже потанцевать не хочешь? — Я бросил взгляд на переполненный танцпол, и все мышцы инстинктивно напряглись.
— Не хочу.
Иззи поманила меня за собой, и я не смог сопротивляться. Раз хочет домой — отведу ее домой.
Наши пальцы сплелись, и я повел ее к выходу, протискиваясь сквозь толпу. За дверью в лицо подул свежий мартовский ветерок, показавшийся даром судьбы; я вздохнул полной грудью впервые с тех пор, как зашел в бар.
— С тобой все нормально? — спросила Иззи, когда мы зашагали по тротуару. Ее квартира находилась в нескольких кварталах.
— Нормально — понятие относительное.
Я взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону кисти. Это было невинное прикосновение, но запах духов Иззи вскружил мне голову и вызвал совсем не невинные мысли. Мне захотелось уложить ее в постель и покрыть поцелуями все тело, чтобы этот запах заполнил мое сознание, заместив собой накопленные за последние годы дурные воспоминания.
— Ты ничего не рассказал о последних девяти месяцах, — произнесла Иззи и зацепилась пальчиком за мой палец. Мы снова зашагали вперед. — Даже в письмах.
На переходе я посмотрел налево и направо и попытался подобрать нужные слова, хотя это было очень сложно.
— Эти письма были моей отдушиной. Но я не хотел грузить тебя проблемами.
— А если я хочу знать? — Она поморщилась. — Черт, это звучит странно. А если я хочу выслушать?
— Я понял, — тихо ответил я и притянул ее к себе, защищая от холода. Иззи не захотела брать пальто, и у меня появился предлог ее обнять. — Но в день рождения о таком лучше не говорить.
Да и не только в день рождения. О таком вообще лучше не говорить, подумал я.
— О, — она медленно кивнула, — ну хорошо.
Дальше мы шли в неловком молчании, и я себя за это ненавидел. С Иззи всегда было так легко общаться, а я только что возвел барьер. Но это было к лучшему. Я не хотел, чтобы ее коснулись ужасы войны. Однако мое нежелание говорить встало между нами стеной, и я чувствовал это, когда мы вошли в квартиру.
Я последовал за Иззи на кухню. Она бросила сумочку на стол и достала коробку из кондитерской.