Доля вероятности

Яррос Ребекка

— О боже, — простонала она и стиснула мою спину, дрожа от наслаждения, а я добавил к первому пальцу второй, отчаянно желая, чтобы на месте пальцев оказался мой член.

Я не был новичком в любви, но это было совершенно другое. Я никогда не задерживал дыхание, пока не вдохнет она, не сосредотачивался на чужом наслаждении до такой степени, что забывал о собственном. Весь мир сузился до Иззи. Весь мир замер в ожидании ее оргазма.

Я ласкал ее клитор большим пальцем и двигал двумя другими снова и снова, заставляя

ее выгибаться и судорожно дышать.

— Прекрасно, Изабо. — Я нежно поцеловал ее, когда бедра Иззи сомкнулись и затрепетали. — Ты такая красивая. — Еще одно нажатие большого пальца, и она оказалась в шаге от оргазма: я понимал это по ее скорым вдохам, сжатию мышц и напряжению во всем теле.

— Нейт… — Иззи раскачивалась, терлась о мои пальцы и ладонь, искала то, что ей нужно, а я уперся членом ей в бедро, стараясь хоть немного держать себя в руках, чтобы не наброситься на нее и не взять ее немедленно.

Я не мог этого сделать.

Она никогда бы меня не простила, ведь она не знала…

Ее спина приподнялась, и Изабо закричала, задрожав в моих руках и выгибаясь, как кошка.

Глядя, как она достигает пика, и осознавая, что это я довел ее до экстаза, я ощутил такое ликование, какого не испытывал еще никогда в жизни.

Я зарылся лицом ей в шею, целуя бархатистую кожу и вдыхая сладкий запах духов. Лишь когда Иззи обмякла, я вынул пальцы и последний раз поцеловал ее в губы, а потом сел.

Я вспомнил, почему нельзя продолжать. Почему буду конченым негодяем, если позволю себе больше.

Иззи посмотрела на меня затуманившимися глазами и тоже села, потянулась к пуговице моих джинсов.

— Нельзя. — Я вскочил с дивана как ошпаренный, и чуть не споткнулся о кофейный столик. Какой я ловкий.

— Почему? — Она приподняла брови и многозначительно посмотрела на мой член. — Я же вижу, что ты меня хочешь.

— Еще как хочу. Но проблема в другом.

Я покачал головой. Меня удерживало лишь осознание, что я вот-вот разочарую ее. Иззи заслуживала большего; ей не нужен был парень, который вихрем влетал в ее жизнь и так же мгновенно исчезал. Она заслуживала парня, который мог дать ей все.

— Это из-за Фиджи? — спросила Иззи, и я призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не смотреть на ее обнаженную грудь и заглянуть ей в глаза.

— Нет, я бы с радостью поехал с тобой на Фиджи.

Боже, я до сих пор чувствовал вкус ее кожи и не сомневался, что никогда его не забуду. С этих самых пор, учуяв запах ее духов, я буду мгновенно возбуждаться.

— Тогда в чем дело?

Я заглянул в большие карие глаза Иззи и подумал, не соврать ли и тем самым сохранить эту крошечную частичку счастья. Но я не смог.

— Я не смогу поехать до две тысячи семнадцатого года.

Она схватилась за края рубашки и завязала ее на груди, спрятав потрясающее тело.

—

Не будет времени? Ты хочешь съездить домой? Если тебе надо увидеться с мамой, я пойму…

— Нет. — Я покачал головой. — Она сама ко мне прилетала, когда я вернулся, мы только что расстались. — (Вдобавок, мама знала, что, несмотря на мою любовь к ней, я никогда туда не вернусь. По крайней мере, пока он жив.) — Как бы мне ни хотелось, мы не сможем поехать, потому что время неподходящее.

— Неподходящее? — Иззи подтянула колени к груди, и внутри у меня все перевернулось.

— Да. Новое назначение. Через три месяца меня направят на объединенную базу Льюис-Маккорд. Это в штате Вашингтон.

— Я тоже буду в Вашингтоне, но в другом, — проговорила она, сгорбилась и убрала за уши растрепавшиеся белокурые волосы.

— Да. — Я сглотнул комок в горле. — Не хотел сообщать об этом в день рождения, хотя это вряд ли… — Черт. Что я несу? — Хотя это вряд ли имеет значение…

— Конечно, это имеет значение, ведь ты уедешь на другой конец страны! — Иззи встала и сложила руки на груди. — Понимаю, я не имею права предъявлять претензии — в Саванне ты ясно дал понять, что мы не вместе, — но я надеялась… — Она закрыла глаза и с шумом разочарованно выдохнула. — Не знаю, на что я надеялась.

— Зато я знаю. — Я подошел к ней и взял ее лицо в ладони. — Я надеялся, что мы наконец окажемся не за четыре с половиной тысячи километров друг от друга. Что возможность быть вместе наконец превратится в реальность.

Иззи приложила руку к моей груди.

— Я тоже.

Вот и все. Мы сказали все, что должны были, но сколько еще осталось невысказанным.

— Долго ты там пробудешь? — спросила она.

— Видимо, три года, — как можно спокойнее ответил я.

Иззи ахнула, буря эмоций отразилась в глазах, отчего у меня сжалось сердце.

— Три года!

— И это еще не все. — Блин. Я избегал этого признания с тех пор, как переступил порог ее дома, но, видимо, умолчать не выйдет. — Через пару месяцев подходит срок плановой ротации для моего подразделения. Мы снова едем на войну. — Я с трудом заставил себя произнести эти слова: каждое резало, как по живому.

— Ты… — Ее нижняя губа задрожала. — Ты возвращаешься в Афганистан?

Я провел большим пальцем по губам Иззи, пытаясь не обращать внимания на растущую тяжесть в груди.

— Это моя работа, Изабо. Я всегда буду возвращаться туда, только теперь боевые задания чаще и короче, если их, конечно, не продлят. А ты учишься на юридическом факультете. У тебя есть дела поважнее, чем тревожиться о том, кто большую часть времени находится на другом конце света.

— И мы договорились не начинать отношения на расстоянии. — Уголки губ Иззи приподнялись в печальной улыбке. — Мы уже обсуждали эту тему.