Должен жить
Шрифт:
— Что вам? — глуховато спросил Быков. — Это триста шестой номер? — неуверенно спросил Юра.
— Да-а, — бархатно и раскатисто ответил человек с породистым лицом. — Вам кого, юноша?
Да ведь это Юрковский, вспомнил Юра. Планетолог с Венеры. Про них есть кино…
— Я… я не знаю… — проговорил он. — Понимаете, мне нужно на Рею. Сегодня один товарищ…
— Фамилия? — спросил Быков.
— Чья? — не понял Юра.
— Ваша фамилия!
— Бородин. Юрий Михайлович Бородин.
— Специальность?
— Вакуум-сварщик.
— Документы.
Впервые
— Вот, пожалуйста, — сказал Юра.
Он положил рекомендацию завода на стол и снова отступил на несколько шагов.
Быков достал из нагрудного кармана огромные старомодные очки и, приставив их к глазам, очень внимательно и, как показалось Юре, дважды прочитал документ, после чего передал его Юрковскому.
— Как случилось, что вы отстали от своей группы?
— Я… Понимаете, по семейным обстоятельствам…
— Подробнее, юноша, — пророкотал Юрковский.
Он читал рекомендацию, держа ее в вытянутой руке и отхлебывая из бокала.
— У меня внезапно заболела мама, — сказал Юра. — Приступ аппендицита. Я никак не мог уехать. Брат в экспедиции. Отец на полюсе сейчас. Я не мог…
— Ваша мама знает, что вы вызвались добровольцем в Космос? — спросил Быков.
— Да, конечно.
— Она согласилась?
— Д-да…
— Невеста есть?
Юра помотал головой. Юрковский аккуратно сложил рекомендацию и положил ее на край стола.
— Скажите, юноша, — произнес он, — а почему вас… э-э… не заменили?
Юра покраснел.
— Я очень просил, — сказал он тихо. — И все думали, что я догоню. Я опоздал всего на сутки…
Воцарилось молчание.
— У вас есть… э-э… знакомые в Мирза Чарле? — осторожно спросил Юрковский.
— Нет. Я только сегодня приехал. Познакомился на озере с одним товарищем — Иван его зовут. И он…
— А куда вы обращались?
— К администратору гостиницы.
Быков и Юрковский переглянулись. Юре показалось, что Юрковский чуть-чуть отрицательно покачал головой.
— Ну, это еще не страшно, — проворчал Быков.
Юрковский сказал неожиданно резко:
— Совершенно не понимаю: зачем нам пассажир?
Быков думал.
— Честное слово, я никому не буду мешать, — убедительно сказал Юра… — И я на все готов!
— Готов даже красиво умереть… — проворчал Быков.
Юра прикусил губу. «Дрянь дело! — подумал он. — Ох, и плохо же мне. Ох, плохо…»
— Мне очень надо на Рею, — сказал он. Он вдруг с полной отчетливостью осознал, что это его последний шанс и что на завтрашний разговор с заместителем начальника рассчитывать не стоит.
— М-м? — сказал Быков и посмотрел на Юрковского.
Юрковский пожал плечами и, подняв бокал, стал смотреть сквозь него на лампу. Тогда Быков поднялся из-за стола — Юра даже попятился, такой он оказался громадный и грузный, — и, шаркая домашними туфлями, направился в угол, где на спинке стула висела потертая кожаная куртка. Из кармана куртки он извлек плоский блестящий футляр радиофона. Юра затаив дыхание смотрел ему в спину.
— Шарль? — глухо осведомился Быков. Он прижимал к уху гибкий шнур с металлическим шариком на конце. — Это Быков. Регистр «Тахмасиба» еще у тебя? Впиши в состав экипажа для спецрейса 17… Да, я беру стажера… Начальник экспедиции не возражает… (Юрковский сильно поморщился, но промолчал.) Что?… Сейчас. — Быков повернулся к Юре, протянул руку и нетерпеливо пощелкал пальцами. (Юра бросился к столу, схватил рекомендацию и вложил ему в руку.) — Сейчас. Так… От коллектива Вязьминского завода пластконструкций… Боже мой, Шарль, это совершенно не твое дело! В конце концов, это спецрейс!… Да. Даю: Бородин Юрий Михайлович. Восемнадцать лет… Да, именно восемнадцать. Вакуум-сварщик. Стажер. Зачислен моим приказом от вчерашнего числа. Прошу тебя, Шарль, немедленно подготовь для него документы… Нет, не он, я сам заеду. Завтра утром. До свидания, Шарль, спасибо.
Быков медленно свернул шнур и сунул радиофон обратно в карман куртки.
— Это незаконно, Алексей, — негромко произнес Юрковский.
Быков вернулся к столу и сел.
— Если бы ты знал, Владимир, — сказал он, — без скольких законов я могу обойтись в пространстве. И без скольких законов нам придется обойтись в этом рейсе… Стажер, можете сесть, — обратился он к Юре. (Юра торопливо и очень неудобно сел.) Быков взял телефонную трубку. — Жилин, зайдите ко мне. — Он повесил трубку. — Возьмите ваши документы, стажер. Подчиняться будете непосредственно мне. Ваши обязанности вам разъяснит бортинженер Жилин, который сейчас придет.
— Алексей, — величественно сказал Юрковский, — наш… э-э… кадет еще не знает, с кем имеет дело.
— Нет, я знаю, — пробормотал Юра. — Я вас сразу узнал.
— О-о! — удивился Юрковский. — Нас еще можно узнать?
Юра не успел ответить. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иван в той же самой клетчатой ковбойке.
— Прибыл, Алексей Петрович, — весело сообщил он.
— Принимай своего крестника, — буркнул Быков. — Это наш стажер. Закрепляю его за тобой. Сделай отметку в журнале. А теперь забирай его к себе и до самого старта не спускай с него глаз.
— Слушаю, — сказал Жилин, поднял Юру со стула и вывел его в коридор.
Юра медленно осознавал происходящее.
— Это вы — Жилин? — спросил он. — Бортинженер?
Жилин не ответил. Он поставил Юру перед собой, отступил на шаг и спросил страшным голосом:
— Водку пьешь?
— Нет! — испуганно ответил Юра.
— В бога веруешь?
— Нет.
— Истинно межпланетная душа! — удовлетворенно сказал Жилин. — Когда прибудем на «Тахмасиб», дам тебе поцеловать ключ от стартера.