Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

А августе 1944 г. Лурье с отцом были переведены в концентрационный лагерь Штутгоф на территории оккупированной Польши. В историю он вошел «благодаря» тому, что там варили мыло из человеческих трупов. Лурье был обречен на смерть. Штутгоф он вспоминает так:

«Я смотрю в окно нашего барака в Штутгофе. Группа лагерных детей в возрасте от восьми до четырнадцати лет — мне самому было девятнадцать — собраны за забором. Они веселы, возможно, получили хорошие дорожные пайки и отправляются в концентрационный лагерь Освенцим».

Его тоже распределили к детям. Не желая расставаться с отцом, во время «отбора» Лурье оторвался от

этой группы и, перейдя через площадь, присоединился к отцу.

«…когда я пересек «Аппельплац» перед носом у полиции и СС… я совершил самоубийственный поступок».

В суматохе его никто не остановил.

Лурье пережил четыре концлагеря, последним был Бухенвальд-Магдебург. Отец и сын старались держаться вместе. Тем не менее, в конце войны они потерялись.

Когда в 1945-м подоспели американцы, немцы были в смятении, и лагерь охранялся уже не так хорошо. Лурье удалось сбежать. Таким образом он избежал смерти — оставшихся узников уничтожали. Неделю прятался в руинах, которые остались после бомбежек, а потом вернулся в опустошенный лагерь и проспал там несколько дней.

И тут начинаются чудеса. «Борис, вставай», — он слышит голос отца. Может быть, это галлюцинация от голода? Откуда здесь отец, да еще и в шикарном костюме и в шляпе? — «Борис, вставай и выброси эту дурацкую лагерную пижаму. Я принес тебе хороший костюм».

За неделю отец нашел себе квартиру и продавал вино русским военнопленным, выкапывая его из немецких погребов. Вскоре его немецкий бизнес процветал.

В течение года Лурье работал в Корпусе контрразведки армии США в Германии. В 1946 году он переехал в Нью-Йорк и занялся живописью.

Его отец стал миллионером. Сын жил в своей мастерской в Нижнем Манхэттене как в концлагере. К своим деньгам он не прикасался и после смерти отца.

Лурье всегда осознавал свою особую миссию. В романе «Дом Аниты» в главе «Раскрытие фактов моей биографии» он рассказывает:

«Анита описывала мое рождение: солнце на миг остановилось… и вся планета застыла на своей оси. Птицы в далеких северных странах неистово заметались, словно почуяв, что близится конец света.

Так я и появился на свет, однако жизнь шла привычным чередом. Природа наделила меня всем необходимым, чтобы я устремился либо к величию и власти, либо к невзгодам и боли».

Он ненавидел капитализм, сексизм, продажность. Он не хотел, чтобы искусство украшало салоны. Такое искусство он воспринимал как порнографию. В самом начале шестидесятых вместе с группой нью-йоркских художников он провозгласил рождение «не искусства» — NO!art.

В октябре 1975 года Лурье посетил Ленинград и Ригу. Он прибыл туда почетным американским гостем, и, вопреки его желанию, с ним носились как с писаной торбой.

Но до этого произошла еще одна удивительная история. В 1962 году в Нью-Йорке он встретил свою большую любовь. Она — галерист. Ее имя — Гертруда Стайн. Она умная и энергичная. Она производит неизгладимое впечатление силой своей личности. Такая женщина свернет горы. Разумеется, это была не та Гертруда Стайн, но метафизический двойник прославленного оригинала. Гертруда заменила Борису Лурье семью. Она заменила ему даже властного отца! В 1962 году они вместе открыли галерею.

Действие порнографического романа «Дом Аниты» разворачивается в ее огромной квартире в верхнем Манхэттене.

Травма и авангард, литература и зло

Авангарду предшествует травма. Травмированное сознание не знает границ — ниже не упадешь,

поэтому одним из важнейших признаков авангарда является нарушение правил. В данном случае речь идет о табу сексуальности. И здесь безусловными предшественниками Лурье являются маркиз де Сад, Жорж Батай и Жан Жене. Лурье еще раз демонстрирует, что после Холокоста любые ограничения сняты, поскольку нарушены все моральные нормы. Тут речь идет о тотальной потере стыда. Такая литература подобна изнасилованному человеку, которому уже все равно и который может только кричать о своем бессилии и отчаянии. Роман «Дом Аниты» — это вопль, но только не о помощи, а о чудовищном факте. Художник, который даже не собирается исправлять обреченный мир, вопит. Авангард бесстыден, беспардонен, циничен, а порнография такое же легитимное средство письма, как любое другое.

В своей прозе, так же, как и в своем искусстве, художник и писатель Борис Лурье говорит о двух вещах, сопровождающих насилие, — о власти и сексуальности.

В книге три части, по сути это могли быть три тома.

В первой, самой порнографической части, действие происходит в специальном заведении тюремного типа, подобном «Паноптикуму» английского утилитариста Джереми Бентама, разработавшего в 1791 году модель идеально просматриваемой тюрьмы. Здесь Лурье описывает мир, где тотальный контроль распространяется на секс и на сновидения.

В предисловии ко второму изданию нью-йоркская писательница и домина Теренс Селлерс, убежденная в том, что садомазохизм можно практиковать в терапевтических целях и использовавшая эту практику в контексте нью-эйджа, пишет о генезисе современной садомазохистской эстетики, где салон и бордель перемешан с Третьим рейхом.

Читатели «Аниты» зададутся вопросом: был ли Лурье либертином? Нет. Играл ли он в это? Однозначно.

Порнография соседствует с Холокостом в порядке метафоры, оценочного и метафизического двойника. Боль и наслаждение, смерть и «маленькая смерть» (оргазм), смерть и секс, порнография и политика, садизм и политика — брачные пары.

Если Клоссовски привязывает маркиза де Сада к Французской революции, то в своем предисловии Теренс Селлерс объявляет Бориса Лурье новым де Садом, порожденным фашизмом.

Итак, что предшествует уродливому браку порнографии и Холокоста?

Идеология всегда встречается с телом. В случае Лурье она пересекается с телом в точке, которую Фуко в своей книге «Надзирать и наказывать» называет «политическая анатомия».

«Человеческое тело вступает в механизмы власти, которые тщательно обрабатывают его, разрушают его порядок и собирают заново. Рождается «политическая анатомия», являющаяся одновременно «механикой власти». Она определяет, как с необходимой быстротой и эффективностью можно подчинить себе тела других…»

На сей раз это экстремальная политическая анатомия фашизма.

Утопическая реальность концлагеря, напоминающая идеальное платоновское государство с его бесчеловечным порядком, является тайным государством внутри государства — наивысшее выражение власти. Человек становится объектом, сырьем, средством, рабочим инструментом, используется, аннулируется и перерабатывается.

Борис Лурье предвосхитил то, о чем спустя много лет написал Джорджо Агамбен в «Homo Sacer» (1995), имея в виду совершенную незащищенность биологической «голой» жизни перед идеологическим насилием, и то, о чем начал писать Фуко: о биологической власти. Холокост — экстремальный пример такой абсолютной власти, пример современного рабовладельческого строя.

Поделиться:
Популярные книги

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Последний рейд

Сай Ярослав
5. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний рейд

Идеальный мир для Лекаря 9

Сапфир Олег
9. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
6.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 9

Муж на сдачу

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Муж на сдачу

Последняя Арена 7

Греков Сергей
7. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 7

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7

Иван Московский. Первые шаги

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Иван Московский
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
5.67
рейтинг книги
Иван Московский. Первые шаги

Случайная жена для лорда Дракона

Волконская Оксана
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Случайная жена для лорда Дракона

Идеальный мир для Социопата 2

Сапфир Олег
2. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.11
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 2

Войны Наследников

Тарс Элиан
9. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Войны Наследников

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Серые сутки

Сай Ярослав
4. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Серые сутки

Баоларг

Кораблев Родион
12. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Баоларг

Кодекс Крови. Книга III

Борзых М.
3. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга III