Дом чудовищ (Подвал)
Шрифт:
– ...через окно кухни, - продолжала говорить Мэгги Кутч.
– Пожалуйста, пройдите за эту ширму.
Когда группа приблизилась к трехсекционной ширме из папье-маше, которая отделяла часть комнаты, кто-то сдавленно вскрикнул. Некоторые экскурсанты тяжело задышали, у других вырвались стоны отвращения. По толпе прокатился невнятный ропот. Донна тоже прошла вслед за дочерью в отгороженную часть помещения, увидела лежащую на полу окровавленную руку и тут же столкнулась с Сэнди, Испуганно отскочившей назад.
Мэгги ухмыльнулась, довольная произведенным эффектом.
Донна отвела Сэнди к другому концу ширмы.
– Чудовище разорвало эту ширму, - оказала Мэгги, - и через кушетку прыгнуло на Этель Хьюз, сестру Лили, застав ее врасплох, когда та читала журнал "Сэтердей ивнинг пост". Вот тот самый журнал.
– Мэгги указала тростью на измятую выцветшую брошюру.
– Все здесь осталось в точности так, как было в ту ужасную ночь.
– Она приятно улыбнулась гостям.
– Кроме, конечно, тела. Его восковая копия была изготовлена по моей просьбе мсье Клодом Дюбуа в 1936 году. Все раны на теле полностью соответствуют реальным повреждениям трупа, даже след от укуса на шее. Для воссоздания таких мельчайших подробностей мы использовали полицейские фотографии, запечатлевшие убитую в морге. А вот эта ночная рубашка - именно та самая, которая была на Этель в роковую ночь ее гибели. Темные пятна, которые вы здесь видите, - натуральные следы ее крови.
– Скажите, а подверглась ли она при нападении изнасилованию?
– натянутым голосом спросил седоволосый мужчина.
Доброжелательные глаза Мэгги стали жесткими, когда она повернулась к нему.
– Нет, - ледяным тоном отрезала она.
– А я слышал совсем другое.
– Я не могу отвечать за все, что вы слышали, сэр. Я знаю только то, что я знаю. А это гораздо больше, чем кто-либо другой, живой или мертвый. Но мне доподлинно известно, что чудовище этого дома никогда не совершало сексуального насилия над своими жертвами.
– Тогда я прошу прощения, - с холодной иронией произнес мужчина.
– Когда чудовище покончило с Этель, - продолжала рассказчица, - оно учинило погром в гостиной - скинуло гипсовый бюст Цезаря с каминной доски и отломило ему нос.
– Нос лежал на полу рядом с бюстом.
– Потом бросило с полдюжины статуэток в камин и сломало все стулья. Этот чудесный столик из розового дерева был выброшен на улицу через окно. Разумеется, звон и грохот разбудили остальных обитателей дома. Комната, в которой ночевала тогда Лили, находится сейчас прямо над нами.
– Мэгги указала тростью в высокий потолок. Очевидно, чудовище услышало шум наверху и кинулось к лестнице.
Мэгги молчаливо повела группу из гостиной к широкой лестнице, ведущей в коридор второго этажа. Там она повернула налево и вошла в дверь одной из спален.
– Сейчас мы находимся как раз над гостиной. В этой комнате Лили Тори спала в ту страшную ночь.
На кровати сидела восковая фигура женщины, одетой в розовую с кружевами ночную рубашку. Ее полный ужаса взгляд был обращен на украшенную бронзовым литьем спинку кровати.
– Когда шум внизу разбудил Лили, - продолжала Мэгги, - она передвинула туалетный столик отсюда, - трость коснулась тяжелого трюмо из красного дерева, -
Для меня всегда оставалось загадкой, почему она даже не попыталась спасти от гибели своих детей, - сказала в заключение Мэгги.
Вся группа вслед за ней молча вышла из спальни.
– Когда чудовище обнаружило, что не может проникнуть в спальню, оно направилось по коридору в другую сторону, - продолжала Мэгги.
Посетители миновали верхнюю площадку лестницы. Впереди центральную часть коридора преграждали четыре резных стула, между спинками которых была натянута веревка, отделяющая длинный прямоугольник. Экскурсанты прошли по одному между стеной и веревкой в дальний конец коридора.
– Здесь будет установлена новая экспозиция, посвященная недавнему убийству Зиглеров и полицейского. Восковые фигуры уже заказаны, но до весны мы их вряд ли получим, - объяснила Мэгги.
– Какая жалость!
– саркастическим тоном произнес мужчина с двумя детьми, обращаясь к своей жене.
Мэгги подошла к одной из дверей по правую сторону.
– Здесь чудовище увидело, что эта дверь приоткрыта, - сказала она, широко распахнув ее.
Окна комнаты выходили на заросший кустарником склон холма. В комнате стояли две бронзовые кровати - такие же, как и в спальне Лили, - но постельное белье на них было смято и забрызгано кровью. В углу рядом с умывальником стояла детская лошадка-качалка с выгоревшими за долгие годы цветными узорами.
– Эрлу было десять лет, - сообщила Мэгги.
– Его брату Сэму - восемь.
Восковые фигуры двух изуродованных мальчиков лежали лицом вниз на полу между кроватями. На их обезображенных телах были лишь клочья пижамных штанишек, слегка прикрывающие расцарапанные ягодицы.
– Пошли отсюда!
– решительно сказал жене мужчина с двумя детьми.
– Это самое гнусное и омерзительное зрелище, которое я когда-либо видел.
Его жена посмотрела на Мэгги с виноватой улыбкой.
– И еще платить за это двенадцать долларов!
– Мужчина сплюнул.
– Какое скотство!
Вслед за ним жена и дети тихо вышли из комнаты. Стоявшая в середине группы стройная женщина в белой блузке и шортах взяла за локоть своего сына, подростка лет четырнадцати.
– Мы тоже уходим, - заявила она.
– Ну, мама!
– Никаких разговоров! Мы уже достаточно нагляделись этой гадости.
– Ну, пожалуйста!
Женщина молча вывела сына в коридор.
Когда обе семьи ушли, Мэгги слегка усмехнулась.
– Они ушли, так и не увидев самого главного, - сказала она.
Среди оставшихся раздался тихий нервный смешок.
2
Рассказ продолжался:
– Мы прожили в этом доме шестнадцать дней, прежде чем чудовище нанесло свои второй удар, на этот раз - уже по моей семье.
Мэгги вновь провела группу по коридору мимо участка, отгороженного веревкой и стульями, и устремилась в противоположный конец этажа.
– Моему мужу Джозефу не нравились комнаты, в которых произошли убийства, и поэтому мы редко заходили туда, а сами поселились в другой половине дома. Но две мои дочери - Синтия и Диана - не были столь щепетильными и выбрали себе спальню мальчиков, из которой мы только что вышли.