Дом Демона

Грин Элис

– Я говорил, что ее надо было отдавать в церковную семинарию, - внес свою лепту отчим (о которой его не просили, если что), расположившийся на кресле за спиной матери, - А ты ее в частную школу. И чем там ее научили? Убегать верхом на лошади в ночь, неизвестно куда?

Это было решать не ему. Папа хотел, чтобы я выросла не очередным воплощением покорности и честолюбия, а девушкой, способной смотреть за грань таблицы умножения и мнения, что удел леди вышивать крестиком. Рита всегда доверяла мое воспитание папе, даже когда он пропал, не стала

идти против его воли, и выбрала школу, которую предлагал муж.

Робертса это бесило. Как и любое упоминание об отце.

– Я прошу прощения, мама, мистер Робертс, что повела себя так безответственно, - проговорила я эту вызубренную фразу, надеясь, что сработает.

Клюнул, внезапно, отчим.

– Ладно, - он развернул газету и взял трубку, - все-таки, второй день дома, нужно освоится. Садись, попей с нами чаю, и сделаем вид, что ничего не было.

Даже маму удивил его резко сменившийся тон. Мы обменялись непонимающими взглядами, но сели на софу в гостиной и подождали, пока отчим дочитает и принесет свой чайник.

Как только он ушел на кухню, Рита отложила книгу, которую якобы внимательно читала.

– Я тебя не узнаю, Ми-ми, что с тобой случилось? – очень тихо спросила она.

Расстроилась. Ненавидела видеть ее такой. Потерянной и маленькой, будто брошенной в этом мире. Иногда мне казалось, что как только папа ушел, все в этой жизни она делает по инерции, не особо вдумываясь или стараясь. Единственное, что ее еще волновало – это я, и когда я вела себя подобным образом, ей казалось, что она не справилась с моим воспитанием, из нее никчемная мать.

Не скажу же я ей, что два раза была в гостях у детей ада.

– Прости, - теперь я была искренна. Своей ладонью я сжала ее руку, надеясь успокоить, - я сама не своя. Мне просто тяжело перестроиться после школы, к жизни дома.

Рита сделала вид, что поверила, и принялась дальше читать, заметив возвращение мужа с подносом.

Только сейчас я заметила, что чашка, которую он дает мне, уже была полна, а маме и себе он налил из чайничка.

Не подав виду, я взяла кружку, и преподнесла к губам, имитируя глоток. А когда отчим отвлекался на газеты или банковские выписки, осторожно выливала чай в мандариновое дерево, заботливо посаженное в горшок мамой.

Как только чашка опустела, не вызывая подозрений, я откланялась, и объявила, что иду спать. Мама поцеловала меня в щеку, а отчим махнул рукой.

Все как обычно. Может Шелл ошиблась?

В своей комнате я переоделась в ночное платье, распустила волосы из тугих кос и погасив свечи, легла, делая вид, что сплю.

Первое время ничего не происходило.

Я лежала и думала о том, что сейчас происходит в доме демонов, о его жителях, о их историях. Как они оказались там все вместе? Почему я до этого не встречала демонов? Почему они не пугают меня так, как должны?

На ум почему-то пришла история нашей семьи по папиной линии.

Когда я была маленькой, папа приходил ко мне в комнату, и рассказывал сказки, но однажды, он отложил

книгу в сторону, и рассказал, что его бабушка отреклась от семьи, и совершила нечто такое, из-за чего ее выгнали из деревни. Бабушке долго приходилось восстанавливать честное имя семьи, но она справилась, потому что женщины нашего рода очень сильные. Как и тогда, я сейчас не понимала, зачем он мне все это рассказал, но может…

Дверь в мою комнату приоткрылась. Ручка почти неслышно повернулась и кто-то вошел. Я не подала виду. Это могла быть мама, чтобы проверить, все ли свечи я потушила, или слуги, чтобы закрыть окно. Но незваный гость замер над моей постелью. А потом и вовсе начал ложится рядом.

Я не успела даже пискнуть, как его рука коснулась груди, и сквозь тонкую ткань сжала ее до боли.

Я тут же дернулась, пытаясь избавится от всего этого, ну руки прижали меня к себе крепче.

– Так ты все-таки не выпила чай, - мерзко прошептали мне на ухо, и кончиком языка коснулись мочки, - Что ж, когда ты не спишь, это делать даже приятнее.

Мистер Робертс заткнул мне рот ладонью, всем телом прижал к постели, а второй рукой коснулся живота, и повел ее ниже, к краю сорочки, касаясь обнаженных бедер.

Дыхание перехватило, а рыдания, накрывшие с головой, не давали мне возможности даже вскрикнуть. Я издала вопль, максимально громкий, чтобы его можно было услышать даже через закрытый рот.

– Давай, кричи, - усмехался он, позволяя своим рукам все, - пусть мама узнает, чем мы тут с тобой занимаемся, все слуги, чтобы по городу пошел слух о вашей семье, когда-то благородной. Думаешь, тебе поверят?

Его губы коснулись моей ключицы.

Меня затошнило.

– Слух будет такой: скромная маленькая мисс забралась в постель к мужу мамы, и была так довольна, что не сдержала криков, и разбудила весь дом. Естественно, такую малышку никто не возьмет замуж. Скажу больше. Тебя УЖЕ никто не возьмет замуж. Ты ведь очень давно пьешь этот чай.

Пальцы пробрались сквозь слабую резинку трусиков.

На мгновение мне захотелось сдаться. Просто обмякнуть в его руках, и пусть делает что хочет. Я потерплю. Я не хочу, чтобы мама плакала. Я знаю, еще одного удара она просто не выдержит. Ее старшая сестра покончила с собой от несчастной любви, а Рита, нашедшая ее в виселице, до сих пор видит кошмары. Узнай она об этом…

Глубоко в душе внезапно что-то откликнулось. Незнакомая до этого сила. Я осознала, что говорил мне папа. Женщины нашей семьи очень сильные. И я тоже.

Собрав последние силы, я согнула ногу и ударила его коленом между ног. Отчим ахнул, расслабился, и я воспользовалась моментом. Еще один удар ногами, и я свалила его с кровати. Вскочив с постели, я метнулась к двери, и преодолела ее за два шага.

Дальше коридор и лестница.

Я почти ничего не видела, слезы застилали глаза, но знакомые с детства повороты было невозможно пропустить.