Дом Для Демиурга. Том первый
Шрифт:
— Один подмастерье, оставленный хозяином караулить мастерскую, опрокинул свечу. Загорелась портьера, подмастерье засуетился, начал искать, чем бы залить огонь. Схватился за плошку с маслом. Огонь вспыхнул сильнее. Он опять принялся искать, чем бы потушить пламя, и полил его огненным вином… притча длинная, но итог простой: сгорела и мастерская, и хозяйский дом.
Рикард сглотнул, потом развернулся к полковнику и схватил его за грудки, хорошенько тряхнул. Эллонец никак не отреагировал. Светлые серо-зеленые, как вода в пруду, глаза смотрели в упор — спокойно, презрительно. Эллуа был старше генерала Мерреса, лет на двадцать, наверное, и это тоже было противно, как и ледяное равнодушие.
— Сволочь! Ты же мне сам говорил — пиши маршалу!..
— Генерал Меррес, — одними губами ответил Эллуа. — Если вы не хотите, чтобы вашему мундиру было нанесено тяжкое оскорбление, уберите руки.
Рикард вспомнил давешний инцидент со шпагой. Полковник показал ему прием, позволявший обезоружить нападавшего, но урок быстро прекратился: Эллуа объяснил, что подобное возможно лишь с фехтовальщиком весьма низкого уровня, и нужно на голову превосходить соперника, чтобы рискнуть проделать подобный фокус. Меррес не показал, что принял оскорбление на свой счет, но утратил к занятиям всякий интерес.
Проверять, кто сильнее в драке на кулачках, не хотелось: не подобает двум офицерам лупить друг друга, как мужичью. Рикард опустил руки и огляделся. К счастью, во дворе никого не было. Маршал Меррес может себе позволить швырять в полковников грифельными досками с планами и лупить их донесениями по мордам. Генерал Меррес еще не главнокомандующий.
— Благодарю, мой генерал, — ладонь с длинными узловатыми пальцами пробежалась по мундиру, расправляя несуществующие складки. — Вы хотите продолжить обсуждение?
— Говорите, — кивнул Рикард.
Эллонский кавалерист был каким-то непостижимым человеком. Другой бы, наверное, оскорбился. Даже его возлюбленный Устав не допускает рукоприкладства от старших по званию, а генерал Меррес сорвался самым неприличным образом. Рядом с Эллуа Рикард чувствовал себя тем самым сопляком и дураком, которым так часто честил его дядюшка. И еще — волчонком-подростком рядом с вожаком стаи: и хочется зубы показать, и чуешь, что еще не время. Рикард уже понял, что командовать, как это положено, полковником Эллуа не может и никогда не сможет. Их нужно было поменять местами: двадцатипятилетнего генерала и сорокапятилетнего полковника…
Генерал Меррес удавился бы, но не выказал этого Эллуа.
Удавился… или приказал бы казнить кавалериста.
— Армия Тамера будет опираться на местное население. В Къеле они вдвое увеличат численность войск. То же будет и здесь. Два, три сражения — и нас оттеснят к берегу Эллау. Если мы не удержим переправы, можете забыть о двух графствах и баронстве. На карте появятся три губернии, принадлежащие Тамеру.
Рикард бессильно выбранился. Скоро будет очередной совет, маршал Алессандр будет колотить кулаками по столу, брызгать слюной и грозить всем казнью. Только все это — слова, пустой звук, хоть и громкий. Полковник Эллуа, конечно же, будет молчать и выполнять приказы. Выполнять свой долг. Соблюдать Устав армии Собраны. И генерал Меррес — будет. Выполнять и соблюдать.
Только их сомнут. Как новорожденных щенят, слепых и беспомощных. Вестового сумел отправить только Дизье, и его донесение обрушилось, как снег на голову. Значит, остальных — и от Карро, и от всех остальных, — попросту перехватывали местные бунтовщики. То же будет и в Сауре, и в Лите. Къела была самой мирной из трех северных земель, а в Лите, и особенно — в Сауре было пролито много крови. Къела сдалась — да что там сдалась, бросилась в объятия армии Тамера, с которой возвращался наследник казненного графа.
Эллонец, так и стоявший в полушаге от Мерреса — расстояние, на которое Рикард подпускал только друзей и женщин, а этот долговязый ледяной человек ему кто? — внимательно следил за лицом своего генерала.
— Вы начинаете понимать, мой генерал, — тихо сказал он. — Мы сложили вокруг себя гору хвороста. Алви Къела только поднес факел.
— Сволочь поганая, тварь, гаденыш… — сплюнул в сторону Рикард. — Дерьмо ходячее!
— Мой генерал, — Эллуа скривил тонкие губы. — Представьте себе, что в Меру входит армия его величества. Вашего дядю, его жену, вашу тетку, ваших двоюродных сестер и племянниц отправляют на плаху. Вам удается бежать в Оганду. И там вам предлагают армию…
— Я бы никогда… — Рикард осекся. — Мы не устраивали заговоров против короля!
— Мой генерал, — эллонец вздохнул. — Вы вошли в Саур в конце лета. Вы помните, что в вину графам Саура был вменен сбор армии, призванной свергнуть законную власть. Вы видели эту армию? Слышали о ней? Или она начала появляться только считанные седмицы назад?
Меррес зажмурился и скрипнул зубами. Спорить с полковником было невозможно. Он был прав. Он все говорил верно. Но почему он молчал раньше? Почему заговорил, только когда земля под ногами загорелась? Что за дрянь…
— Хватит, — генерал топнул сапогом о серый щербатый камень, которым был вымощен двор. — Поздно теперь…
— Да, мой генерал. Нам нужно сохранить войска и удержать переправы. А теперь, мой генерал, подумайте о том, что вы будете делать, если маршал поставит перед нами совсем иные задачи, — эллонец развернулся на каблуках и ушел вверх по лестнице.
Рикард поднял глаза к окончательно просветлевшему небу. Откуда-то тянуло гарью. Неслась темная стая галок. Развевался над замком бело-золотой королевский флаг. С запада наползала темная туча. Ветер переменился, как часто случалось в начале весны.
Западный ветер пах горечью и бедой.
Герцогиня Алларэ точно знала, чего хочет, и все же была рада тому, что сложные правила дворцового этикета, установленные еще встарь, не слишком способствуют встречам наедине. Его величество может беседовать с незамужней девицей в присутствии ее спутницы или иного сопровождающего лица. Незамужняя герцогиня Алларэ, хоть и пользовалась, по обычаю своей земли, многими привилегиями, тоже под это определение подпадала. Это позволяло несколько оттянуть неизбежную развязку.