Дом для праздников
Шрифт:
— Я так скучала по тебе. — Произнесла я, отрываясь от уха и переходя к его губам.
Его рот захватили мой с таким голодом, что тлеющие угли моего желания превратились в настоящий жар печи. Он не ждал, пока я раскрою губы, ворвался в них с глубокими сосущими толчками своего языка. Я застонала, еще сильнее вцепляясь в его цепи. Еще больше их оказалось на полу, пока я наконец не смогла прижать мое тело к его и почувствовать выпуклость кое-чего другого, а не холодного металла, упирающегося в меня. Он застонал, грубо, гортанно, когда я опустилась вниз и сжала руки вокруг него.
Его
— Сними одежду. Мне нужно видеть тебя.
Я отошла на дрожащих ногах, рев страсти ворвался в мое подсознание, заставляя меня почти радоваться, что он все еще в цепях. Дикое неистовство ощущалось в нем. Словно он полагал, что это последний данный нам шанс быть вместе, и он ничего не станет удерживать позади, кроме демона бушевавшего в нем. Я сняла кофту через голову и отбросила ее в сторону, моя кожа покрылась мурашками под его требующим взглядом. Лифчик полетел следом, выставляя затвердевшие до боли соски. А потом джинсы. Я сняла свои трусики вместе с ними, отшвыривая в сторону.
— Восхитительно.
Его акцент стал ярче, и он смотрел на меня так, словно пожирал плоть глазами. Я отвечала тем же, впитывая в себя бледную кристальную плоть, закованную в цепи, напряженные мускулы. Его черты почти пугали своей свирепой красотой. Рот, полный наших прежних поцелуев, глаза, горящие зеленым, челюсть сжатая в страстном нетерпении.
Я сгорала от нетерпения тоже, эмоции кружащие во мне проливались наружу из-под потока жажды. Кто-то пытался украсть у меня самого важного человека в мире, и я собиралась вернуть себе обратно, то что по праву принадлежит мне. Его глаза вспыхнули еще ярче, когда я опустилась ниже и сорвала цепи, окружающие его бедра. Толстая твердая плоть наполнила мои руки, когда резким движением я расстегнула его джинсы. Потом, я наступила, на сложенную груду метала и поднялась до уровня его роста, усаживая свои бедра к нему на талию.
Его рот обрушился на мои губы, язык чувственно опустошал, а твердая плоть проникла внутрь. У меня даже не было времени опуститься вниз, прежде чем сильный толчок втолкнул его в меня, вырывая вздох выпитый его же губами. Каждое нервное окончание пылало, приветствуя другой еще более глубокий толчок, приносящий еще больше жгучего удовольствия сквозь меня. Я сжала его плечи между цепями, когда он снова пошевелился, ломая рукоять и растирая мой клитор, принося спазмы, рикошетом, посылаемые прямо в лоно.
Я заорала, когда он сделал это снова, сжимая руки у него на шее, притягивая себя как можно ближе. Он задвигался сильнее, разрушительные толчки заставляли меня умолять о большем между поцелуями. Сила скользнула по моей спине, оборачивая меня и приподнимая наверх, прижимая ягодицы все сильнее к себе, сильнее, чем когда либо, могли сжать руки. Толчки ускорились, посылая поток боли, выворачивающей все во мне. Моя голова опрокинулась назад, ложась на этот невидимый хват, лоно сжималось от бешеных вспышек, наполненных каждым глубоким, стремительным толчком.
Его хриплое рычание и мои стоны заглушали звук звенящих цепей. Мы двигались все быстрее и быстрее, пока не осталось ничего, кроме сокрушающих,
Глава 20
Я повисла на нем, ощущая вместо своих ног и рук желе. По этой же причине, он опустился вниз настолько, насколько позволяли цепи, так что холодный метал упирался в мои коленки, пока я висела на нем, но мне было все равно. Все тело покалывало так сильно, что некогда было сосредоточится на удобствах окружающей среды.
— Не хочу больше двигаться…. Никогда, Заявила я.
Его смех бы мягким, грешным, свободным от беспокойств, которые связывали его сильнее чем цепи, встроенные в опоры. Услышать его было иной формой счастья, именно отразилось во мне даже глубже, чем недавно испытанный оргазм. Что-то мягкое коснулось моих ног. Я посмотрела вниз, и увидела одеяло, которое секунду назад находилось в углу. Сила Кости поднимала его все выше, пока оно не закрыло мне плечи, избавляя от холода. Еще одно свидетельство его воли, сдерживающей лучше, приготовленных мною и Яном цепей.
— Позер! — Пробормотала я, заворачивая в одеяло нас обоих.
Он улыбнулся, однако тень легла на его черты, свидетельствующая что демон снова встает между нами.
— Я удерживал ее от использования силы так долго, как мог.
Если все же она захватить надо мной контроль, цепи замедлят ее только на несколько секунд, достаточных для одного выстрела. Даже не думай колебаться. У тебя будет только этот миг.
Я даже не обернулась, не посмотрела в то место, где было мое оружие, знала, что оно в пределах досягаемости.
— Не стану, но давай все же не будем говорить об этом. Лучше попытайся поспать чуток.
— Нет. — Сразу же отозвался он. — Она хочет именно этого, потому что мои убеждения ослабнут позволяя ей снова захватить контроль.
Гнев горел сквозь меня, подстегнутый любовью к Кости и чувством собственности за каждого одержимого вампира. Этому демону не победить. Она заплатит за то, что поработила моего мужа. Я буду преследовать ее всю дорогу, ведущую в ад, и обратно, если только так она сможет ощутить всю мою месть.
— Тогда ей придется чертовски долго ждать. — Сказала я, отгоняя от себя ярость, достаточно сильно, чтобы улыбнуться. — Ты итак едва спал, а ведь ты тогда даже не пытался раздавить эту адскую сучку.
Он прислонил свой лоб к моему, закрывая глаза.
— Ты поспи, Котенок. Знаешь же, как я люблю обнимать тебя, пока спишь.
Он не мог прикасаться ко мне руками, но волны его силы заворачивали меня словно в кокон даже с большей интимностью, чем тело. Я ненавидела одну его мысль о том, что это возможно последний раз, когда я сплю радом с ним. Об этом говорили его эмоции. С этой демоншей поселившейся в нем, Кости чувствовал, будто каждый момент между нами имеет конечную дату, если он пытается не навредить мне. Но я ведь та еще упрямица чтобы сохранить ему жизнь. Демон просто еще не знает об этом, но она выбрала неправильную парочку, чтобы поиметь.