Дом (др. перевод)

Литтл Бентли

Тони поспешно метнулся к кровати, пряча что-то под покрывалом.

Дэниела обуял родительский ужас.

«Наркотики!» – было первой его мыслью.

Он подошел к кровати, отчаянно стараясь не думать о худшем. «Пусть это будет порнографический журнал! – мысленно взмолился он. – Пусть это будет порнографический журнал!»

Сделав над собой усилие, Дэниел улыбнулся сыну.

– Что там у тебя, приятель?

Схватив покрывало, он отдернул его.

Это были не наркотики, не порнографический журнал.

Это была фигурка, кукла, тело из пластмассового стаканчика из

«Макдоналдса» – руки из соломинок с воткнутыми в них зубочистками, ноги из согнутых трубок из-под туалетной бумаги. Бумажное лицо венчала копна жесткой щетины из одежной щетки, и на Дэниела самое большое впечатление произвело именно лицо. Случайное на первый взгляд сочетание глаз, носа и рта, составленное из вырезанных из журналов фотографий, оно тем не менее обладало неким единством, естественным в своей противоестественности, и Дэниел вздрогнул, осознав, что это лицо ему знакомо.

Он его уже видел.

В Доме.

Когда он был еще совсем маленьким.

В Доме.

Но Дэниел не мог вспомнить, где именно.

– Что это? – повелительным тоном спросил он.

Съежившись, Тони покачал головой.

– Ничего.

– Что ты хочешь сказать – «ничего»? – Дэниел сознавал, что перешел на крик, но ничего не мог с собой поделать, и хотя обращался он к сыну, его взгляд не отрывался от странной фигурки, которая вызывала у него отвращение и в то же время страх. Было что-то отталкивающее, жуткое в ее форме и конструкции, а также в том, что в ее создании были использованы самые обыкновенные предметы.

– В чем дело? – раздался у него за спиной проникнутый паникой голос Марго, прибежавшей на крик. – Что случилось? Что происходит?

Тони по-прежнему стоял у кровати.

– Ничего! – ответил он матери. – Я работал над художественным проектом, а папа вышел из себя!

– Над художественным проектом? – спросил Дэниел. – Для школы?

– Нет, я делаю его для себя.

– Тогда почему ты пытался его спрятать?

– Я не хотел, чтобы ты это видел!

– В чем дело? – Отстранив сына, Марго подошла к кровати и посмотрела на куклу. – И вот из-за этого столько эмоций?

– Ага, – признался Тони.

Марго повернулась к мужу:

– Почему ты на него кричал? Из-за вот этого? Я решила, ты нашел у него наркотики или еще что там…

– Мама!

Дэниел растерянно стоял, не зная, что сказать в свое оправдание. Марго вела себя так, будто здесь не было ничего необычного, и это ставило его в тупик. Почему она не говорит, что с куклой что-то не так? Неужели она ничего не видит?

Судя по всему, Марго действительно ничего не видела.

Быть может, все дело в нем. Быть может, на самом деле с куклой всё в порядке. Быть может, он просто увидел то, чего нет на самом деле…

Еще раз бросив взгляд на куклу, Дэниел снова ощутил отвращение и страх.

Он постарался убедить себя в том, что у него просто нервный срыв, что это наконец дал о себе знать стресс, вызванный тем, что он так долго не может найти работу, – однако не принял такое объяснение.

Но не в этом ли суть психического заболевания? Если человек им страдает, сам он

ничего не замечает?

Однако и такое объяснение Дэниела не устроило.

Так в чем же дело?

Дэниел считал, что от куклы Тони исходит зло. Считал, что его сын поступал плохо, мастеря ее, и сам это понимал, поэтому и пытался ее спрятать. И еще он считал, что по какой-то причине Марго ничего не понимает и ничего не замечает.

– Это не для школы? – снова спросил Дэниел.

Тони молча покачал головой.

– Тогда выбрось ее. Если тебе нужны принадлежности для занятий искусством, мы тебе их купим.

– Мы не можем себе позволить… – начала было Марго.

– Мне не нужны никакие принадлежности для занятий искусством! – взорвался Тони. – Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое!

Марго потянула мужа за рукав, увлекая его к двери.

– Пошли.

Но Дэниел стоял на своем.

– Чтобы в моем доме этой гадости не было!

– Что с тобой? – нахмурилась Марго.

– Я буду мастерить куклу в гараже, – упрямо произнес Тони.

Дэниел не знал, что сказать, не знал, что сделать. Он понимал, что его позиция со стороны выглядела ненормальной, но не мог выразить словами свою антипатию к кукле, не мог объяснить и передать свои чувства к этому омерзительному предмету. Все нити были на месте, но он не мог связать их воедино. Дэниел перевел взгляд с сына на жену. У него не было желания ссориться с ними из-за куклы. Он знал правду, чувствовал ее своим нутром, но при этом сознавал, что здесь его позиция эмоционально более слабая и в открытой схватке он потерпит поражение.

Сейчас лучше было отступить, чтобы выбросить эту дрянь позже, когда ни Марго, ни Тони не будет дома.

Дэниел не сопротивлялся, когда Марго увела его из комнаты Тони. Она подождала, когда сын закроет за ними дверь и они окажутся наедине на кухне, и лишь тогда обрушилась на мужа.

– Что там произошло? Что ты себе позволил?

Дэниел даже не попытался ей объяснить. Как только он вышел из комнаты, прочь от куклы, все показалось глупым и ему самому, и он не смог придумать хоть сколько-нибудь убедительных оправданий.

– Если эти так называемые «художественные проекты» – это все, чем занимается Тони, нам крайне повезло.

– Да, – пробормотал Дэниел, – ты права.

Однако на самом деле он так не думал.

Вернувшись в гостиную, Дэниел включил телевизор и, пощелкав каналами, нашел фильм.

Все дело было в том, что Тони, похоже, сам не понимал, что это за кукла. Очевидно, кое-что он все-таки знал и поэтому стремился спрятать ее от родителей, сознавая, что поступает плохо, – и все же в том, что он выгораживал свой «художественный проект», не было обмана и лжи. Тут Тони демонстрировал такую же наивность, как и его мать, искренний в своем прямолинейном подходе. Казалось, на каком-то одном определенном уровне мальчик признавал противоестественную и отталкивающую сущность творения своих рук, но в то же время на другом уровне видел во всем лишь совершенно обыкновенный продукт совершенно обыкновенного увлечения. Похоже, Тони не понимал, что и почему делает. Он был похож… на маленького ребенка, играющего с огнем.