Дом (др. перевод)

Литтл Бентли

«Бог умер, – мелькнула у Дэниела безумная мысль. – Бог умер».

А сатана жив.

Где девочка? Где Донин? Дэниел встревоженно осмотрелся по сторонам, ожидая, что она вот-вот набросится на него, выпрыгнет из-за одной из дверей или выбежит из мрака, окутывающего конец коридора. Но девочки нигде не было. Опустившись на корточки, он взял холодную правую руку дворецкого и пощупал пульс.

Ничего.

А вообще там когда-нибудь был пульс? Дэниел этого не знал. Биллингс утверждал, что ему столько же лет, сколько и самому

Дому; все пятеро пленников помнили его по своему детству, и он нисколько не изменился с тех пор. Быть может, он никогда не был живым. Определенно, он не был человеческим существом.

Кто мог его убить?

Дэниел не хотел даже думать об этом. Напоследок еще раз взглянув на лужицу крови на полу, он встал и уже собирался вернуться назад в начало коридора, как что-то привлекло его внимание. Темное пятнышко крови у левой ступни Биллингса.

Наклонившись, Дэниел пристально всмотрелся.

Волоски и ворс.

В форме отпечатка маленькой ноги.

Откуда-то из глубины Дома донеслись отголоски пронзительного смеха.

Ему нужно бежать отсюда. И не важно, что для этого потребуется – отыскать законный выход, изгнать Донин или разобрать долбаный Дом по дощечкам. Он должен бежать отсюда. Ему нужно любой ценой выпутаться из этой ситуации и вернуться к Марго и Тони.

За одной из этих дверей должен скрываться ответ или хотя бы намек, какая-нибудь наводка. Подойдя к ближайшей, Дэниел схватил за ручку и распахнул ее.

Он увидел перед собой зеркало, в котором отразилось его искаженное от страха лицо.

Решительно подойдя к следующей двери, он рывком открыл ее.

Шкаф с постельным бельем.

Следующая дверь: библиотека.

Дэниел пересек коридор и открыл дверь на противоположной стороне.

И это оказалась спальня его матери, обставленная в викторианском стиле.

Мать лежала в постели, рядом с отцом, и они оба были живые, оба молодые, моложе, чем сейчас был сам Дэниел. Отец что-то шепнул матери, и та рассмеялась. Дэниел не слышал ее смех с тех пор, как окончил начальную школу, и эти звуки вернули ему целый мир. Он ощутил пробежавшую по всему телу дрожь, вызванную не страхом, но чистыми, светлыми чувствами: любовью, тоской, воспоминанием о чем-то знакомом, открытием чего-то нового.

– Привет, Дэниел! – помахал ему рукой отец. – Заходи. Закрой за собой дверь.

Мать улыбнулась ему, и Дэниел улыбнулся в ответ.

Ему захотелось вбежать в комнату, запрыгнуть на кровать, как он делал в детстве, втиснуться между родителями, однако он остро сознавал, что уже взрослый, старше отца и матери, и они, вероятно, совершенно голые под толстым одеялом.

К тому же что это такое? Тоннель времени? Видение? Шутка? Нутро подсказывало, что это действительно его родители, они его зовут, однако рассудок отказывался в это верить. В конце концов Дэниел решил, что это, скорее всего, какой-то ловкий трюк, совершенный Домом. Его родители почти не изменились, в отличие от того, что рассказывали Лори и Сторми о своих матерях, увиденных в Доме, в Потустороннем Мире, и они совсем не производили впечатления бестелесных призраков.

Отец и мать выглядели в точности так же, как и тридцать лет назад, и это зародило у Дэниела подозрения.

Мать раскрыла объятия, призывая его.

– Дэнни!

Дэниел закрыл дверь.

Его не покидало ощущение, что он поступает неправильно, что ему следовало бы пройти к родителям, поговорить с ними, что он, отказавшись от встречи с ними, ничего не добьется, однако на самом деле ему нечего было сказать своим родителям – если эти фигуры действительно были его родителями. Дэниел постарался не обращать внимания на эти гложущие сомнения, и постепенно они затихли сами собой.

Он двинулся к следующей двери. За нею оказалась крошечная прихожая, а дальше еще одна дверь. Дэниел подошел к следующей двери, открыл ее…

…и оказался у себя дома, в Пенсильвании, в Тайлере, на кухне. Тони сидел за столом и делал уроки, Марго доставала из духовки горшок. Дэниел ощутил восхитительный аромат тушеной говядины, почувствовал исходящий от духовки жар. На улице шел дождь, и окна запотели.

На этот раз у Дэниела не было никаких сомнений, никаких подозрений. Ему показалось, что он видит перед собой полную реальность, на всех уровнях. Он бросился было к Марго, чтобы обнять ее, но остановился, словно наткнувшись на невидимую стену из плексигласа. Повернулся было к Тони, но снова вынужден был остановиться.

Дэниел заколотил кулаками по невидимой преграде.

– Марго! – что есть силы крикнул он, прыгая и размахивая руками, словно сумасшедший. – Марго! Тони!

Они не видели и не слышали его.

Быть может, он был призраком.

Быть может, они были призраками.

От этой мысли у него похолодело в груди.

Нет. По всей видимости, Дом не переправил его домой, а просто дал возможность увидеть, услышать, почувствовать то, что там происходит.

Но почему?

Дэниел стоял на месте, скрестив руки на груди, смотрел, слушал.

Тони оторвался от учебников.

– Когда папа возвращается домой? – спросил он.

Увидев мелькнувшее у Марго на лице беспокойство, Дэниел почувствовал, что у него защемило сердце.

– Не знаю, – ответила та.

– Он ведь… не ушел от нас, правда?

– С чего ты это взял? – резко обернулась Марго.

– Не знаю, – пожал плечами Тони.

– Конечно не ушел. Я же тебе говорила, что отец отправился в Мэн, навестить свой старый дом.

– А почему он нас с собою не взял?

– Потому что у меня работа, а у тебя школа.

– А почему он нам не звонит?

– Не знаю, – честно призналась Марго.

– Быть может, с ним что-то случилось.

– Даже не шути так!

– Я не шучу.

Поджав губы, Марго убавила огонь в духовке.

– Собирай учебники, – сказала она. – И мой руки. Пора ужинать.

Закрыв тетрадку, Тони засунул ее в учебник по истории, взял ручку и карандаш и понес все к себе в комнату. Вернувшись, помог матери накрыть на стол, налил себе стакан молока, и они сели ужинать.