Дом Грома
Шрифт:
Обычно Макги передавал свои сообщения через спекулянта водкой, который жил неподалеку от порта. Макги и Голодкин встречались чрезвычайно редко, а на судно к Голодкину Макги вообще никогда не приходил. Вплоть до сегодняшнего вечера.
Голодкин время от времени нервно оглядывался по сторонам, вероятно, подозревая, что за ними могут следить. В какой-то момент Сюзанна даже подумала, что он может не пустить их на борт. Но, еще немного поговорив, Голодкин открыл дверку, и они по трапу перешли на корабль. Он поторапливал их, явно опасаясь, что его гостей заметят с берега.
Спустившись по винтовой лестнице вниз, они пошли по мрачному, тускло освещенному коридору. Этот корабль явно не нравился Сюзанне. Каюта капитана находилась в самом конце коридора и была очень неуютной. В ней стоял простой стол с недопитой бутылкой бренди, книжный шкаф и четыре стакана. Кровать, очевидно, находилась за занавеской, которая была в этот момент задернута. Голодкин предложил им сесть. Показав рукой на бутылку, Макги спросил:
— Не хочешь выпить немного?
Сюзанну не оставляла нервная дрожь. Она просто не знала, что с ней делать.
— Да, пожалуй, — согласилась она. — Может, полегчает.
Макги, обратившись по-русски к Голодкину, попросил дать ему стаканы, но, прежде чем тот успел ответить, занавеска отъехала в сторону... и перед ними возник доктор Леон Витецкий. В руке у него был пистолет с глушителем, он улыбался.
Сюзанну словно ударило током. Она почувствовала, что ее снова предали, и это привело ее в бешенство. Она посмотрела на Макги. Как она могла поверить этому человеку?!
Однако Макги, казалось, был также ошарашен неожиданным появлением Витецкого. Он начал подыматься со стула, пытаясь нащупать рукоятку пистолета в кармане своего плаща.
Капитан Голодкин перехватил его руку и забрал у него оружие.
— Леонид, — обратился Макги к капитану, в голосе его чувствовалось возмущение. Он добавил еще несколько слов по-русски, которых Сюзанна не поняла.
— Не стоит накидываться на капитана, — вмешался Витецкий. — У него не было выбора. А теперь — сядьте на место.
Макги неохотно сел. Он виновато взглянул на Сюзанну и произнес:
— Я не знал, что все кончится этим.
Ей страшно хотелось верить ему. Лицо у Макги было пепельно-серым, он выглядел так, словно только что столкнулся лицом к лицу со смертью. «Но он — великолепный актер, — напомнила она себе. — Он много дней водил тебя за нос. Возможно, он и сейчас разыгрывает из себя жертву».
Витецкий обошел вокруг стола и уселся в капитанское кресло.
Голодкин стоял у двери, сохраняя на лице невозмутимое выражение.
— Мы следим за вами уже два с половиной года, — сказал Витецкий, обращаясь к Макги.
Макги покраснел. Он был явно не готов к такому повороту событий, и его замешательство казалось совершенно искренним.
— За вашими контактами с Леонидом мы также наблюдаем уже давно, — продолжал Витецкий. — Капитан согласился работать с нами сразу же с того момента, как мы обнаружили, что он выполняет функции одного из ваших связников.
Макги перевел взгляд на Голодкина.
— Это действительно так, Леонид? — спросил он.
Голодкин нахмурился и что-то пробормотал по-русски.
Сюзанна смотрела на Макги, а тот впился глазами в капитана. Он казался полностью сломленным.
— Леониду ничего не оставалось, кроме как играть на нашей стороне, — говорил Витецкий. — У нас в руках были все рычаги для того, чтобы влиять на него. Я имею в виду прежде всего его семью. Ему, конечно, было не очень легко играть роль двойного агента, но деваться некуда. Он нам очень помог, и я уверен, в будущем поможет еще больше.
Макги все еще не мог поверить случившемуся:
— То есть вы хотите сказать, что каждый раз, когда я передавал сообщения Леониду...
— ...он передавал их нам, — подтвердил Витецкий. — Мы просматривали сообщения, вносили необходимые изменения и передавали дезинформацию для ЦРУ. Далее Леонид действовал уже по плану, то есть передавал сообщения туркам.
— Дерьмо, — процедил сквозь зубы Макги.
Витецкий захохотал. Он взял со стола стакан с бренди и отпил из него несколько глотков.
Сюзанна наблюдала за мужчинами, и ей все больше становилось не по себе. Она начала убеждаться, что все происходящее сейчас — правда, а не розыгрыш. Она понимала, что Макги действительно хотел спасти ее и что его на самом деле предали. Это означало, что теперь для них был потерян великолепный шанс обрести свободу.
Обращаясь к Витецкому, Макги сказал:
— Если вы знали, что я собираюсь бежать вместе с Сюзанной, почему вы не задержали меня раньше, еще до того, как я проник в ваш фальшивый «Дом Грома»? Вы бы, по крайней мере, смогли продолжать игру с ней.
Витецкий еще раз приложился к стакану с бренди.
— Мы уже поняли, что ее не удастся сломить. Она совершенно неадекватно реагировала на программу, которая к ней применялась. Вы же сами наблюдали это.
— Да, вам удалось наполовину свести меня с ума, — тихо проговорила Сюзанна.
Витецкий посмотрел на нее и кивнул.
— Вот именно, лишь наполовину. Нас это не устраивало, мы не смогли полностью сломить вашу волю. Эксперимент мог бы кончиться банальным тихим помешательством. Нам же нужно было совсем другое. Тогда мы решили свернуть эксперимент и начать действовать по запасному варианту.
— Что это еще за запасной вариант? — спросил Макги.
Витецкий обратился к Голодкину с несколькими фразами на русском языке. Голодкин кивнул и вышел из каюты.
— Что вы еще задумали? — повторил вопрос Макги.
Витецкий ничего не ответил. Он только чему-то улыбнулся и опять пригубил бренди. Сюзанна, тоже обеспокоенная, спросила у Макги:
— Что происходит?
— Не знаю, — сказал тот.
Он протянул ей руку, и Сюзанна коснулась ее. Он улыбнулся, пытаясь ободрить ее, но чувствовалось, что сам он тоже боится.