Дом интриг
Шрифт:
— Так вот, это была не Рейчел. Когда с Дженни случилось это несчастье по дороге в Балликейвен, Рейчел находилась дома у своей бабушки в Галвее. Скажу больше! Когда Дженни тонула в море, Рейчел была в гараже и возилась с машиной. Сегодня я был там и справлялся. Там все подтвердили.
Теперь я поняла, почему он приехал. Но я все еще не могла постичь, каким образом он заподозрил именно Сару.
— Что касается сегодняшнего наезда, то я полагаю, это был просто пьяный лихач, — резко сказала она.
— Нет, это были вы, — сказал Джеф. Он говорил холодно, с убийственным
— Вы, наверное, спятили! Только сумасшедший может вообразить, что я пыталась убить собственную дочь! — Она расхохоталась, но это был насквозь фальшивый смех.
— Но ведь она не является вам дочерью, не так ли?
— Сумасшедший! — крикнула она, и по ее тону я поняла, что она близка к истерике.
Я была уверена, что смелое замечание Джефа — всего лишь дерзкая догадка, которая, однако, подтвердилась реакцией Сары.
— Господи Боже мой, с чего вам вдруг вошла в голову эта безумная мысль?! — Она снова сумела овладеть голосом и смогла даже придать ему оттенок изумления.
— Вам это покажется странным, но — с подачи Рейчел. Она, разумеется, захотела узнать, почему я ее проверяю. Когда я рассказал ей о том, что верю словам Дженни о человеке, который бросил ее погибать в тот вечер в море, и о том, что сегодня на жизнь Дженни покушались вторично, она обеспокоилась не меньше моего и захотела докопаться наконец до истины. Мы исходили из того, что у злодея должны иметься серьезные мотивы для совершения столь тяжкого преступления. Поэтому вы стали главным подозреваемым. И потом, Рейчел вспомнила, что вы до недавнего времени ходили в пальто с капюшоном.
— И что же это доказывает?
— Согласен, это еще не доказательство того, что в тот вечер бедняжка Дженни видела на берегу именно вас, но наличие у вас того пальто пробудило к вам настоящий интерес. Особенно у Рейчел. Она попросила меня рассказать ей все, что мне известно о матери Дженни. И я передал ей все, что слышал от самой Дженни. Когда я упомянул о том, что мать Дженни когда-то работала на Аннелизу Винтерс, это показалось Рейчел странным.
— Странным? Почему же ей показался странным факт моей работы у Аннелизы Винтерс?
— Потому что год или два назад Рейчел видела один из старых телефильмов с участием Аннелизы, и ее поразило ваше удивительное сходство с актрисой. Но, конечно, тогда она не придала этому значения. Всю свою жизнь она знала вас как Сару О'Мара. К тому же считалось, что Аннелиза Винтерс погибла во время войны. Впрочем, поначалу Рейчел готова была отнести к разряду удивительных совпадений тот факт, что вы, работавшая в свое время у Аннелизы Винтерс, так сильно на нее похожи. Но я уже нащупал истину.
— И в чем же она, по-вашему?
— В том, что вы — Аннелиза Винтерс.
Аннелиза Винтерс! Мысли мои заметались в беспорядочной карусели. Чепуха какая-то! Аннелиза погибла! Во время налета немецкой авиации! Много лет назад!
Но когда Сара вновь заговорила, голос ее дрожал от страха.
— Вы сумасшедший, помешанный! Аннелиза Винтерс погибла! И потом, зачем, по-вашему, мне, если бы я была той знаменитой актрисой, отказываться
— Вот этого мы и не могли сначала понять. Да и вообще при первом рассмотрении эта гипотеза показалась невероятной. Но постепенно у нас появлялось все больше информации и факты стали складываться в более или менее цельную картину. Вы всегда были чрезвычайно скрытной и загадочной женщиной. Даже Шон О'Мара неоднократно признавался, что практически ничего не знает о вашем прошлом. Потом мы вспомнили о том, как поначалу вы отрицали, что являетесь матерью Дженни, и стали утверждать обратное только после публикации статьи, в которой говорилось, что Дженни — богатая наследница. Но было еще одно обстоятельство, которое усилило наши подозрения. Видите ли, Дженни утверждала, что ее мать была природной блондинкой… А ваши волосы ведь обесцвечены.
— Ложь!
— Нет, не ложь, а правда. Рейчел была абсолютно уверена, но для очистки совести она позвонила вашему парикмахеру, и та подтвердила, добавив, что природный цвет ваших волос темный.
— Вы плохо знаете женщин, — услышала я надломленный голос Сары. — Мы часто не хотим признаваться в некоторых секретах нашей внешности. Да, у меня волосы обесцвечены, но я всегда говорила, что это мой природный цвет. Думаю, Дженни простит мне этот маленький обман. И потом, повторяю, если бы я действительно была Аннелизой Винтерс, зачем бы я стала заживо хоронить себя в глазах людей? Впереди Аннелизу Винтерс ожидала блестящая карьера. Она была известной актрисой.
— Да, мне это известно. В этом-то и была вся загвоздка. Но потом Рейчел вспомнила об одном приятеле ее отца, который работает в киноиндустрии и сейчас снимает фильм неподалеку отсюда. Так вот, Рейчел позвонила ему и попросила рассказать все, что тот мог вспомнить об Аннелизе Винтерс. Он хорошо знал и помнил эту актрису. Главным образом из-за скандала, который начал разгораться перед самой ее гибелью. Говоря проще: если бы она не погибла тогда под бомбами, то попала бы в серьезнейшую переделку. Ее бы обвинили в убийстве. От суда ее спасла только смерть.
— Это… Это смехотворно! Если… Если бы у Аннелизы были какие-то проблемы, я бы знала о них. Я ведь работала у нее секретарем и просматривала все бумаги…
— Аннелиза Винтерс погибла — или, вернее, якобы погибла — меньше чем через час после того, как был обнаружен мертвым некий молодой человек по имени Робин Фергюсон. У отца Робина зародилось подозрение, что убийцей является Аннелиза. Однако, услыхав о ее собственной гибели под бомбежкой, он замял дело и представил все как несчастный случай. Разглашение истинных обстоятельств гибели сына было бы для Фергюсона-отца плохой рекламой. Но учтите: если бы Аннелиза «не погибла», Генри Фергюсон сделал бы все, чтобы посадить ее на скамью подсудимых. Он был не последним человеком в киномире, и, даже если бы суд отпустил Аннелизу за недостаточностью улик, он позаботился бы о том, чтобы сломать ей карьеру. Генри Фергюсон имел и желание, и возможность оказать эту «услугу» убийце сына.