Дом любви и печали
Шрифт:
Майк ждал гудков, но телефон будто умер. Мужчина недовольно нахмурился и снова набрал знакомый номер. Но вновь не услышал ни длинных, ни коротких гудков «занято». Никакой связи не было вообще. Тишина.
Журналист застыл со снятой трубкой в руке и задумался. Может быть, из-за грозы повредился телефонный кабель? Случается же, что из-за непогоды повреждается линия электропередачи?
Мужчину охватило сильное беспокойство, он решил поехать в Гроверс-парк хотя бы для того, чтобы убедиться, что с его возлюбленной все в порядке. Он не будет ей мешать и, если для волнения нет причин, немедленно ретируется!
К
Если бы только он мог знать, как он нужен сейчас Монике, какие страшные события разворачиваются в эти минуты на старой уединенной вилле!
Майк Фишер уверенно повел автомобиль в сторону Гроверспарка. Внезапно его ослепили фары встречного автомобиля, и он невольно зажмурился и ударил по тормозам. Майк подал неумелому водителю световой сигнал прерывистым включением дальнего света фар – тот явно не понимал, что создает аварийную ситуацию, ослепляя ярким светом фар сидящих за рулем встречных автомобилей. Майк в сердцах выругался и собрался уже мчаться дальше, как вдруг в свете фар увидел стоящую на обочине женскую фигуру. Несмотря на ужасное ненастье, на ней было белое элегантное платье, которое выглядело совершенно сухим, хотя она стояла без зонта под проливным дождем. «Так ведь это же…» – ошарашенно подумал Майк.
Фары освещали фигуру женщины лишь доли секунды, и внезапно она растворилась в воздухе, словно ничего и не было. Майк притормозил и бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, словно желая проверить, по-прежнему ли под дождем стоит одетая в белое женщина? Но никого не было. Может быть, ему привиделось? У Майка по спине побежали мурашки – он вспомнил рассказ Моники о женщине-призраке в белом платье. Тогда мужчина легкомысленно предположил, что все это плод богатой фантазии писательницы, пребывающей в творческом процессе, но теперь он думал иначе.
Майк энергично тряхнул головой и нажал на газ…
Дверь медленно начала поддаваться – Кен Мейнард навалился на нее всем своим мускулистым тренированным телом, сопровождая попытку взлома громкими проклятиями и непристойными ругательствами. У Моники перехватило дыхание, когда она увидела трещины в обшивке двери. Дерево трещало под жестким напором взломщика. Через несколько секунд в двери образовалась огромная трещина – преступник просунул через нее руку, пытаясь нащупать щеколду.
– Скоро я буду совсем рядом, сладкая моя! – услышала Моника слова, произнесенные издевательским тоном. – И тогда я познакомлюсь с тобой поближе!
– Нет! – закричала несчастная женщина и схватила прислоненную к стене швабру, когда-то забытую здесь нерадивой уборщицей.
Женщина обеими руками схватила швабру, просунула ее в щель между дверью и шкафом и с такой силой ударила негодяя по руке, что тот взвыл от боли.
– Убирайся отсюда! – заорала она и принялась тыкать шваброй.
Но Кену удалось вырвать швабру из рук женщины, продолжая при этом с силой колотить в дверь ногами. На этот раз его усилия увенчались успехом – в нижней
– Вот теперь я, наконец, тебя поимею! – мерзко засмеялся насильник, протиснувшись в образовавшуюся в двери щель и пытаясь отодвинуть шкаф.
Моника подскочила к шкафу с другой стороны, чтобы помешать ему, но сила была на стороне мужчины.
Она услышала его тяжелое дыхание, а затем ликующий возглас: шкаф удалось отодвинуть! Теперь ее отделяло от преступника всего несколько шагов. При яркой вспышке молнии, сверкнувшей в ночном небе и на короткий миг осветившей чердак, она увидела его мускулистую фигуру и безжалостные глаза. Он попытался схватить Монику за левую руку, но она, вовремя заметив его жест, отскочила, а затем, пошатываясь, отступила к чердачному окну, сопровождаемая дьявольским хохотом насильника.
– Тебе не удастся удрать, – услышала она ненавистный голос. – И не пытайся, только хуже будет!
Охваченная паникой, Моника решилась вылезти через окно на крышу чердака, несмотря на почти неотвратимую опасность упасть и разбиться, – другого пути к спасению она не видела! Она открыла одну оконную створку, и ветер бросил ей в лицо холодные струи дождя. Женщина попыталась забраться на подоконник, но в этот момент преступник крепко обхватил могучей рукой ее тонкую талию. Она громко закричала, зовя на помощь, и принялась с силой толкать его ногами. Но Кен Мейнард, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные крики женщины, только крепче прижимал ее к себе!
– Да успокойся же ты, наконец! – услышала Моника злобный голос прямо у своего уха. – Или до тебя еще не дошло, что трепыхаться бесполезно?
И тут у обессиленной женщины сдали нервы: из глаз брызнули слезы, и громкие рыдания начали сотрясать ее хрупкое тело. Преступник ударил женщину наотмашь, и она упала, больно ударившись об пол.
– Такая красивая женщина и совсем одна в таком большом доме! – язвительно засмеялся Кен и направил луч фонарика прямо в лицо Моники. – А не слишком ли это опасно? Ты лучше убралась бы отсюда, а то с тобой приключится пренеприятная история!
– Кто вы? – Моника собрала в кулак все свое мужество и спросила твердым голосом. – Что вам от меня нужно? Деньги? Внизу в кабинете у меня есть…
– Заткнись, дура! Я и без твоего разрешения возьму все, что мне захочется, – отрезал грабитель. – А ты сама покажешь мне, где лежат твои сокровища. Может быть, тогда я передумаю и не сделаю с тобой ничего плохого. Но завтра ты должна исчезнуть, и чтобы духу твоего здесь больше не было! Поняла? А то следующей ночью я опять приду, и это будет гораздо хуже для тебя…
Кен Мейнард по-прежнему светил лучом фонарика прямо в искаженное страхом, измученное лицо женщины. Ужас словно парализовал Монику, но смысл его слов она уловила правильно: мужчина был не просто жадным до богатой добычи грабителем и насильником, он вломился в ее дом с иным намерением – испугать ее до смерти и заставить покинуть дом! Но зачем?
– Кто нанял вас, чтобы напугать меня? – напрямик спросила Моника, понимая, что очень рискует, задавая подобный вопрос. – Послушайте, вы! Я никому не сделала ничего плохого! Я просто хочу в тишине и уединении писать свой новый роман, а вы…