Дом людей и зверей
Шрифт:
Но даже не это главное. А то, что все хлопоты в ожидании гостей, вся нервотрёпка остались позади. Анне Михайловне кажется, что вся школа вместе с ней выдохнула: «Уфф!» — и задышала размеренней, спокойней.
После уроков Катя Замятина бежит в актовый зал. Надо обсудить танец с учительницей музыки. Договориться о музыкальном сопровождении… В актовом зале малыши вешают рисунки: море, корабли, городские улицы, освещённые салютом
Все рисунки между собой похожи, отмечает Катя. И вдруг понимает, почему. Их рисовал один и тот же человек! Рисунки из папки вытаскивает мальчик — то самый, которому вчера чуть не попало от Ануфриевой. А другой мальчик, видно, одноклассник, спрашивает у него:
— Ты что, всё это сам?
Тот кивает в ответ испуганно. Он не думал, что его рисунки — это что-то необычное, то, что заинтересует других людей. Но Анна Михайловна вчера сказала: «Ребята должны видеть, как ты умеешь. Может, кто-то ещё захочет рисовать…»
Катя говорит мальчику:
— Привет!
И спрашивает:
— Я высокая, можно, я вам помогу?
Катя Полковникова, понурая, идёт по вестибюлю на первом этаже, и тут на неё налетает вчерашний мальчик, который вышел из ракеты. Это точно он, Катя не верит своим глазам.
— Привет! — говорит ей мальчик. — Покажешь, где у вас директор?
И улыбается:
— Вчера такая спешка была, что папа перепутал сертификаты.
Катя смотрит на него, не понимая. Он вытягивает из сумки какой-то лист бумаги:
— Ну, документы на детский городок! На горки и на лесенки…
Катя не знала, что у горок и лесенок бывают документы. Но разве это сейчас важно?
Она ведёт мальчика по коридору и всё готовится сказать: «Я тебя видела вчера».
«Сейчас, сейчас скажу!» — думает она.
И тут мальчик говорит:
— А ты ведь Катя? Покловникова? Я видел тебя вчера!
Она вконец теряется:
— Ты — видел?
Мальчик смеётся:
— Чья фотография висит на доске почёта?
И спрашивает:
— Ты правда отличница? А какой урок у тебя любимый?
— Физика, — почему-то виновато отвечает Катя.
И добавляет, точно оправдываясь:
— Мне интересно, как всё движется, как падает, и почему летает… Вот мы в физическом кружке говорили, что…
— Спасибо! — перебивает мальчик. Потому что они уже дошли до кабинета
Он скрывается за дверью, а Катя какое-то время не двигается с места. Ей надо понять: неужто это было в самом деле? Мальчик подошёл к ней, и они разговаривали…
Ануфриева топчется на школьном крыльце. Уже и Витька, и Юрка убежали домой. Она сказала им обоим, по очереди: «Нечего ходить за мной хвостом!».
Катя всё ждёт девятиклассника. Она узнала — его зовут Серёжей. Странный, он так и не подошёл к ней, ни вчера, ни сегодня.
Вчера на математике он в парте нашёл записку: «А не слабо просто так подойти?». Катя Ануфриева под большим секретом просила одного парня передать, а тот ещё кого-то попросил.
Но девятиклассник Сергей не знал о такой сложной цепочке. Он решил, что это Люда Петрова сама ему в парту кинула записку. По школе Петрова ходила медленно, как будто специально, чтобы все успели разглядеть, какая она красивая. И некоторые маленькие девчонки пытались ходить точно как она. И чёлку точно так же укладывали — набок и наверх. Как-то Сергей увидел Катю Ануфриеву и удивился: «До чего же она хочет быть как наша Петрова!»
Заговорить с Петровой он действительно боялся. Но сегодня решился наконец. Хотя что скажет — так и не придумал.
Поэтому так и сказал:
— Ну что? Я подошёл.
Секунду Люда смотрела на него в недоумении — и вдруг рассмеялась, как только она умела:
— Да? Ой, как мы все рады!
И огляделась, приглашая и других девчонок с ней посмеяться.
Говорили, что она дома отрабатывает смех. Перед зеркалом тренируется, точно артистка.
Озадаченный, Серёжа выходит на крыльцо — а там почему-то стоит та самая девчонка, которая подражает их Петровой.
— Привет! — кокетливо говорит она Сергею.
Он нехотя кивает:
— Привет…
И она в изумлении смотрит, как он идёт мимо неё к калитке. Может, он так и не прочитал записку?
Тётя Зоя, техничка, оттирает надпись на будке «Марина из 7В, я тебя люблю». Буквы большие, жирные — Саша постарался на совесть.
Марина Андреевна смотрит в окно и думает:
«Надо бы выйти, помочь, а то неудобно. Вот только подожду, пока все разойдутся. Чтобы никто не видел, что это было мне».
Но всем и так известно, что писали ей.