Дом мечты

Монтгомери Люси Мод

Посмеявшись немного над своими фантазиями, со все еще бегающими по спине мурашками, Энн послала дому воздушный поцелуй и ускользнула в туман, прихватив несколько новых журналов для Лесли Мур.

«Лесли без ума от книг и журналов, — говорила ей мисс Корнелия. — Она почти никогда не видела журналов. Бедная женщина не может позволить себе покупать их или подписываться. Не знаю, как ей удается поддерживать жизнь на те гроши, что приносит ферма. Лесли никогда не жаловалась на бедность, но я знаю, как ей живется. Она всю свою жизнь испытывала нужду. Ей не было до этого дела, когда она была свободной и честолюбивой, но сейчас это, должно быть, ужасно обидно, верь мне. Я рада, что Лесли была такой

веселой в тот вечер, который вы провели вместе. Капитан Джим рассказывал, что он просто надел на нее пальто и шляпку и вытолкнул за дверь. Только не собирайся к ней слишком долго, — продолжала наставлять свою подругу Корнелия. — Если будешь тянуть с ответным визитом, Лесли подумает, что тебе неприятен вид Дика, и она опять замкнется в себе. Дик — большой безобидный ребенок, но его противный оскал и довольная усмешка действуют на нервы. Слава Богу, у меня нет нервов. Сейчас Дик Мур нравится мне куда больше, чем тогда, когда он был здоров. Я была на днях у Лесли, помогала ей с уборкой, я пожарила пирожки. Дик, как всегда, маячил вокруг, пока ему не дали пирожков. Он ошпарил меня кипятком. Когда я наклонилась, он вылил кипяток мне на спину и долго хохотал. Поверь, Энн, мне потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и не вылить ему на голову полную утятницу с кипящим маслом».

Энн рассмеялась над гневом мисс Корнелии. Но смеху вторило лишь рыдание моря. Энн сама расплакалась, пока шла к дому на холмах. Кругом царила гробовая тишина.

В передней части дома было темно и пустынно. Она проскользнула сквозь боковую дверь со стороны веранды, которая оказалась открытой, прошла в гостиную и остановилась. В слабо освещенной комнате сидела Лесли Мур, обхватив колени руками и положив на них голову. Она рыдала. Ее рыдания были неистовыми. Низкий голос зловеще звучал в темноте. У кресла сидела старая черная собака. Ее нос лежал у ног Лесли. А большие собачьи глаза были полны немой мольбы и преданности. Энн в ужасе отвернулась. Она почувствовала, что не может вмешиваться, не может помочь чужому горю. Ее сердце разрывалось от жалости, которую она не могла выразить. Войти сейчас — значит навсегда закрыть дверь перед возможностью подружиться с Лесли или помочь ей. Интуиция подсказала Энн, что эта гордая девушка никогда не простит ей и никому другому, кто посмеет потревожить ее в тот момент, когда она предается такому безудержному горю. Лесли было бы неприятно узнать, что кто-то наблюдает за ней в такой момент.

Энн бесшумно выскользнула из дома и нашла дорожку через сад. В темноте она услышала голоса и увидела тусклый свет, а вскоре в воротах она встретила двух мужчин. Один из них был капитан Джим. В руках он держал фонарь. По тому, как выглядел другой мужчина, Энн догадалась, что это Дик Мур — большой мужчина со свинячим круглым красным лицом и ничего не выражающими глазами. Даже при плохом освещении Энн заметила его странный взгляд.

— Это вы, миссис Блайз, — сказал капитан Джим. — Вам больше не придется скитаться одной в такую ужасную ночь, как эта. Вы запросто можете потеряться в этом тумане. Посидите здесь, подождите, пока я провожу Дика до дома и увижу, что все в порядке. Я не хочу, чтобы доктор, вернувшись домой, обнаружил, что вы ушли одна за мыс в такой туман. Одна женщина поступила так сорок лет назад…

— Значит, вы пришли повидать Лесли, — помолчав, сказал капитан Джим.

— Я не входила внутрь, — сказала Энн и поведала ему обо всем, что видела. Капитан Джим вздохнул.

— Бедная, бедная маленькая девочка. Она не часто плачет, миссис Блайз, она слишком сильная для этого. Она должна чувствовать себя особенно ужасно, когда плачет. Сегодняшняя ночь тяжела для бедных женщин, у которых есть о чем погрустить. В этой ночи есть что-то такое, что вытаскивает наружу

все наши прежние страдания, заставляя нас вновь переживать их.

— Это ночь привидений, — сказала Энн с трепетом. — Вот почему я пришла сюда сегодня — я хотела почувствовать пожатие человеческой руки и услышать человеческий голос. Вокруг сегодня столько бесчеловечности. Даже мой дом полон сегодня всякой нечисти.

— Вы правильно сделали, что не зашли внутрь, миссис Блайз. Лесли это не понравилось бы. Она не хотела бы, чтобы и я с Диком заходили, а я сделал бы это, если бы не встретил вас. Я брал Дика к себе на весь день, чтобы хоть как-то помочь Лесли.

— Мне кажется, с его глазами что-то не так, — сказала Энн.

— Вы это заметили? Один глаз у него голубой, а другой карий. У его отца были такие же глаза. Это отличительная черта всех Муров. Именно благодаря этой примете я узнал Дика в том толстом мужчине, которого нашел когда-то в Гаване. Если бы не его глаза, я никогда не узнал бы, что это был он. У него была большая борода, и он сильно растолстел. Вы знаете, я не жалею, что нашел Дика и привез его домой. Мисс Корнелия всегда говорит, что мне не следовало этого делать, но я не могу с ней согласиться. Я сделал правильно, и не мог поступить никак иначе. У меня никогда не возникало вопросов по этому поводу. Но мое старое сердце болит за Лесли. Ей всего лишь двадцать восемь лет, а она испытала в своей жизни больше горя, чем большинство женщин в восемьдесят.

Они шли в молчании. Наконец Энн сказала:

— Знаете, капитан Джим, я никогда не любила гулять с фонарем. У меня всегда при этом возникает странное ощущение, что с краю, где кончается его свет и начинается темнота, меня окружает кольцо еле заметных зловещих вещей, которые смотрят на меня из темноты враждебными глазами. У меня это чувство, появилось еще в самом детстве. В чем причина этого? Мне никогда так не кажется, когда я нахожусь в абсолютной темноте. Когда вокруг меня темень, я совсем не испытываю страха.

— У меня самого есть чувство, схожее с вашим, — признался капитан Джим. Мне кажется, когда темнота окружает нас, она наш друг. Но когда мы пытаемся оттолкнуть ее, она становится нашим врагом. Однако туман понемногу рассеивается. Чувствуете, дует приятный западный ветерок. Когда вы дойдете до дома, уже можно будет разглядеть звезды.

Звезды уже были видны. И когда Энн снова вошла в свой дом, в камине еще поблескивали красные тлеющие огоньки, а все намеки на привидения исчезли.

Глава 14

Ноябрьские дни

Великолепие цветов, которое на протяжении недели радовало глаз тех, кто жил у побережья гавани Четырех Ветров, сменилось на серые и голубые оттенки поздней осени. Эта перемена происходила в течение многих дней, пока поля и берега не покрылись мрачными туманами. Зарядил дождик. Бушевали бури, гудел морской ветер. Ночами Энн просыпалась от страшного рева и молилась, чтобы ни один корабль не потерпел крушение. Зловещие северные берега таили в себе много опасностей. В такие ночи даже яркий маяк мог оказаться бесполезным.

— В ноябре мне иногда кажется, что весна никогда не вернется, — вздохнула Энн, грустно глядя на свои замерзшие цветы. Пестрый сад невесты школьного учителя превратился в неуютное заброшенное место. Цветы и березы были доведены до полюса, как выражался капитан Джим. Лишь хвойный лес напротив маленького дома был, как всегда, зелен и непоколебим. Но даже в ноябре и декабре еще выдавались хорошие деньки, когда ярко светило солнце и на землю ложился перламутровый туман, когда гавань весело пела и искрилась, как в середине лета, а залив становился такого приятного нежного голубого цвета, что штормы и буйный ветер казались давно прошедшими снами.