Дом Мой или Шанс 2
Шрифт:
"Ага, подумалось мне, - знал бы ты как здорово". Но тут в разговор вступил востроглазый Серж, и высоким, девичьим голосом, как-то неестественно громко и насквозь театрально начал:
– Да! Безусловно! Рождение это весьма и весьма запоминающееся событие! Можно сказать, важнейшее событие в жизни каждого из нас, пришедшего в этот удивительный мир! Те первые мгновения, первые минуты и дни после пробуждения, навсегда останутся самыми чистыми и светлыми воспоминаниями нашей жизни.
– Речь этого малого, была одним сплошным пафосом и потому, наверное, почти не запомнилась. Честно говоря, на тот момент я вообще плохо понимал, что так старательно, и явно заучив текст, пытался донести до моего измученного сознания этот худощавый юноша, но главное мне удалось ухватить. "Здесь действительно не все так светло и радостно, как показалось мне вначале". И что, по всей видимости, я появился здесь в сложное, но
– Теперь я должен уведомить тебя о наших правилах. Их достаточно много, но для начала ты обязан знать всего три. Эти три простых, и вместе с тем наиважнейших правила, стали основой мира и порядка, что с таким трудом, был достигнут советом избранных. Поэтому, их нарушение карается высшей мерой наказания; распылением, то есть полным уничтожением.
– При этих словах он провел сверху вниз указательными пальцами по вискам, словно стряхивая нечто невидимое. А Молчавший до этого Роман, рассеянно теребивший в руках шнурок своей дубинки, встрепенулся и тихо произнес:
– Да уж. Храни нас дом от этого!
– И трижды постучал по столу, за которым сидел ответственный по встрече.
– Итак, - продолжал Серж, - правило первое. Никакого насилия. Что это означает? Прежде всего, это означает что любое, будь-то физическое, или какое-либо иное воздействие на индивидуум помимо его воли. Любое принуждение к действиям, входящим в разрез с его моралью и предпочтениями, является противозаконным, и как я уже сказал; карается высшей мерой наказания. Правило второе. Сохранность целостности систем жизнеобеспечения. Опять же поясню. Любая пропаганда, или действие нарушающее целостность систем жизнеобеспечения дома, является противозаконной, и так же карается высшей мерой. И третье правило. Это запрет противодействие правосудию. Данное правило регламентирует поведение несогласных с тем или иным решением совета избранных, либо совета судей, посему нарушающий работу его представителей, а так же любым способом противодействующий отправлению правосудия, становится виновным. И по закону, приговаривается к высшей мере наказания!
– затем слегка переведя дух, и взяв со стола нечто вроде короткой палочки, ловко вращая ее длинными тонкими пальцами, изобразил подобие сочувственной улыбки:
– Ты, наверное, очень устал? Вся эта шумные встреча, девочки, цветы, длинные речи. Понимаю. Вообще-то твой случай особенный, впервые за всю историю рождения, дошедший минуя карантин и все положенные тесты, попадает на предгражданское собеседование. Но порядок есть порядок.
– Затем, обращаясь к Роману, предложил: - Давай поближе что ли?
Находящийся в каких-то раздумьях мой провожатый, рассеянно пододвинул к столу стоявшее неподалеку кресло, и знаком указав мне садиться, тоже присел на ближайший стул. С трудом поднявшись на ноги, я пересел на указанное место, и опершись руками на огромную столешницу, стал ждать продолжения.
Из того что я дальше увидел и услышал, многое было настолько странным и непонятным, настолько неправдоподобным, что вначале я принял все это за какой-то бессмысленный, нелепый розыгрыш. Но постепенно до меня стало доходить, что так шутить нет смысла.
Прежде всего, мне было объяснено, что я попал в какую-то замкнутую область пространства, находящуюся неизвестно где и в неизвестно каком времени. Серж, подвинув на середину стола какую-то плоскую штуку, на которую до этого опирался, не много поколдовав над ней, что-то нажимая и двигая пальцем, по непонятной, зеркально отблескивающей панели, взяв в другую руку ту самую палочку, стал слегка, как бы что-то рисуя, водить ею перед собой. И тут же, словно из воздуха, возникло объемное изображение какой-то полусферы, в центре которой я сразу узнал сооружение с зеркальными гранями в виде вытянутой пирамиды. От него во все стороны словно белые лучики, расходились, пересекались и разветвлялись ниточки-дорожки. Переплетающиеся, местами теряющиеся в зелени и тающие на небольших площадях, то заставленных чем-то, то абсолютно пустых. Все подробности сложно было разглядеть, но общая картина впечатляла. Особенно когда, после очередного взмаха чудесной палочки, из серо-зеленой, полусфера вдруг засветилась всеми цветами радуги. На ней появились какие-то разноцветные значки и точки, некоторые из которых двигались, меняли цвет, направление и форму. Не знаю, как долго я просидел с открытым ртом, разглядывая это медленно вращающееся чудо, безуспешно пытаясь понять, все, что показывал мне Серж, как вдруг, одна из точек, засветившись ярко алым, стала увеличиваться в размерах. После чего тут же изображение изменилось, и перед нами возникла поляна с красочными цветами, на которой происходили странные события. На ней, одетый в ярко-зеленый балахон юноша, присев на корточки
– Внимание! Внимание! Всем патрульным пятой зоны! Произошла попытка разрушения, элемента системы жизнеобеспечения! При захвате быть особенно осторожными, нарушитель, по всей видимости, гипер. Координаты в сообщении.
А тем временем на дорожке, словно войдя в неистовство, тот самый юноша, швырял и швырял на белые плиты, как я уже догадался несчастный механизм, от которого стали отлетать отдельные фрагменты. В стороны летели обломки панциря вперемешку с белой пылью, а юноша вновь наклонялся, подбирая уже не шевелящегося кибера, точнее, что от него осталось, и вновь и вновь со всего размаху ударял им о землю.
– Во силища!
– проговорил уже долго молчавший Роман, - видно точно гипер. И на кой сдался ему этот садовник?
– Не скажи, для них любой источник энергии есть приоритет номер один!
– ответил Серж, и взмахнув своей палочкой, уменьшил изображение, перенеся его на край полусферы, так, что можно было видеть как всю территорию дома, так и этот странный инцидент. Затем, обращаясь ко мне, продолжил, как ни в чем, ни бывало:
– Итак, алекс, осталось совсем немного.
Из всего услышанного далее, мне удалось запомнить только, что дом состоит из семи уровней, в каждом из которых, от десяти, до двадцати этажей, и что все уровни отличаются друг от друга классом предоставляемых там услуг и качеством отделки жилых помещений. И еще, что проживание в них строго регламентируется, так как желающих получать всегда все самое лучшее гораздо больше, нежели эти особые уровни могут вместить.
Помню дальше, говорилось о каких-то; уже знакомых мне Леонтийцах, сборщиках, Нимфах, а также запомнилась какая-то развращенная Моллоки, вечные спорщики и похитители киберов Зеленые, какие-то вершители, аутисты, законники. Под конец, из объяснений Сержа, стало понятно, что здесь есть так называемая не подзаконная область, проще говоря, тюрьма, где обитает всякое отрепье, нежелающее подчиняться совету, который именует их Неполноценными. Но все же несмотря на усталость, главное для себя я уяснил; хочу я того или нет, рано или поздно прийдется вникать во все что сейчас было сказано, а так же в то что еще скрыто от меня по какой-то причине. Иначе как я понял, "здесь можно запросто сгинуть". А в таком красивом месте, это было бы, по меньшей мере, глупо и обидно.
3
И вот, наконец, почти добивший меня приветственный ритуал был закончен. И на едва держащих меня ногах, поддерживаемый Романом, я вышел в коридор, отделанный каким-то серебристым материалом, переливающимся в ярком свете больших осветительных панелей. Босые ноги сразу ощутили упругость и в то же время приятную расслабляющую мягкость покрытия. "Странно, почему в кабинете у Сержа пол был не таким? Я даже немного озяб там, на голом паркете. Да уж. Они явно переоценили мои возможности. Еще немного, и я просто свалюсь от усталости. К моему великому облегчению, под конец аудиенции Серж получил сообщение от Притория, в котором встреча со мной переносилась на завтра. А меня необходимо было устроить должным образом, обеспечив питанием и отдыхом. Кстати, я-то действительно ужасно хочу есть. Наверное, здесь появляются на свет с совершенно пустыми желудками. А вся эта канитель вокруг моего рождения так вымотала меня, что я готов был съесть..."