Дом на Локте Сатаны

Карр Джон Диксон

– Меня? Не может быть! Я едва его знаю.

– Тем не менее это так. Вы пойдете со мной?

– А это разумно, доктор Фортескью?

– Возможно, нет, поэтому вы пробудете там не более двух минут. Но когда пациент на чем-то настаивает, лучше по возможности его просьбу удовлетворить. Сюда, пожалуйста.

Уже исчезающий свет луны проникал в коридор сквозь окно в западном конце. Руководствуясь им и лучом фонарика Гэррета, доктор Фортескью направился в апартаменты, находящиеся в передней части дома. Они вошли в неопрятную гардеробную, расположенную над парадным входом. Доктор Фортескью невнятным шепотом и пантомимой объяснил, что комнаты на востоке принадлежат Дейдри Баркли, а комнаты на западе – ее мужу. Из гардеробной они свернули налево, в спальню хозяина дома.

На туалетном столике в углу горела лампа, прикрытая газетами. Дверь в западной стене выходила в темную ванную. В огромной кровати с балдахином на резных столбиках лежал Пеннингтон Баркли; его голова покоилась на подушках нос на изможденном лице казался еще больше, чем прежде, – а испещренные венами руки лежали на стеганом одеяле. Глаза были закрыты. Гэррет подумал, что он спит, и уже собирался удалиться, когда услышал знакомый голос. Казалось, раненый не обращался ни к кому конкретно:

– Готовлю драмы. Готовлю… А, вот и вы!

Запавшие темно-карие глаза открылись и тут же потухли, попав под тень балдахина. Флегматичный констебль, положив шлем на колени, сидел возле одного из фасадных окон, он выпрямился при звуке голоса Пеннингтона. Доктор Фортескью подошел к другой стороне кровати.

– Может быть, вам было бы лучше… – заговорил он.

– Поспать и воздержаться от волнений? Несомненно, кое-кто думал именно так. Терпение, Нед! Терпение, дружище! Картина остается туманной, но начинает приобретать очертания. Скоро я вспомню, кто нажал на курок. Если я все еще в этом не уверен, то отчасти потому, что правда выглядит слишком невероятной. А пока что, Нед, почему вы заперли все мои бритвы?

– Дорогой друг… – начал доктор Фортескью.

– Это сделали вы, не так ли? – осведомился Пеннингтон, пытаясь сесть. После кончины моего отца я, должно быть, остался единственным человеком на земле, который бреется бритвами с опасным лезвием. А вы их заперли. Я не все время дремал и видел вас. Вы сделали это, потому что думаете, будто я сам в себя выстрелил и могу довершить работу, перерезав себе горло? – Внезапно его взгляд и голос изменились. – Кто там стоит у двери? Кажется, Гэррет Эндерсон?

– Да, мистер Баркли. – Гэррет шагнул вперед. – Вы хотели меня видеть по какой-то особой причине?

– Мои мысли путаются. Но я думаю, что вы не только честный биограф, но и честный человек. Если так, то не оставайтесь слишком долго среди живущих в этом доме. Они бы свели с ума самого Диогена. Большинство из них погрязли во лжи и глупости, а я, mea culpa… [40] – я худший и глупейший из них. А все дело в чаровнице.

– В ком?

– Каждый мужчина, наделенный воображением, всю жизнь ищет чаровницу, сирену, обладающую всеми привлекательными качествами. Мне кажется, я нашел свою сирену. Я мог бы умереть счастливым, будь я в этом уверен, но… кто знает? Вы искали свою чаровницу, сэр?

40

Моя вина (лат.)

– Да.

– И думаете, что нашли ее?

– Я это знаю.

– Надеюсь, что это так. Зачем мне разрушать чью-то мечту? Пожалуй, больше я не буду противиться действию снотворного. Будьте счастливы с вашей чаровницей, и пусть вам приснятся приятные сны, которые, надеюсь, посетят и меня. Доброй ночи, друг мой.

Гэррет не мог сказать, были ли приятными его сны, так как он никогда их не запоминал. Хотя Дейдри называла отведенную ему спальню Красной комнатой, или Комнатой судьи, она казалась скучным реликтом эдвардианского великолепия. Гэррет был истощен физически и духовно – он сразу же лег в постель и не просыпался до следующего утра.

Говоря точнее, Гэррет проснулся в начале двенадцатого. Дождь стучал в окна. Приняв душ и побрившись в ванной, Гэррет спустился вниз в половине двенадцатого. В столовой, где серебро на буфете наполнили горячими блюдами, сидел только Ник Баркли. Один взгляд на его лицо пробудил в Гэррете вчерашние тревоги.

– Как твой дядя, Ник?

– Доктор Фортескью не очень доволен его состоянием. Дядя Пен из-за чего-то очень возбужден, но не из-за того, чего я опасался. Сегодня здесь сущий ад.

– Почему?

– Пришли Эллиот и доктор Фелл. Эллиот проводит обыск, рассчитывая найти черную мантию и маску. Доктор Фелл побеседовал с дядей Пеном, но, по-видимому, безрезультатно. – Ник залпом выпил кофе. – Поешь чего-нибудь попробуй яичницу с колбасой. Дейдри одолжила мне «бентли». Через час мы с тобой поедем в Лимингтон. Доктор Фелл собирается ехать с нами.

– В Лимингтон? Зачем?

– Этим утром я позвонил старому Блэкст… лорду Мако… позвонил Энди Долишу и рассказал о происшедшем. Он пришел в ужас и сказал, что как раз собирался звонить мне.

– Насчет чего?

– Он нашел старый дневник и теперь знает, когда призрак впервые явился Кловису. Но дело не в этом – ад кромешный здесь совсем по другой причине. Помнишь пачку бумаг, которую Долиш вчера забрал с собой?

– Помню. Ну и что?

– То, что нашли еще одно завещание, – ответил Ник.

Глава 15

Пелена дождя колыхалась, как туман, накрыв приятный городок, расположенный на холме над рекой Лимингтон. За въезд на мост и выезд с него приходилось платить пошлину. «Бентли» с Ником за рулем, Гэрретом, сидящим рядом с ним, и доктором Феллом, целиком занимавшим заднее сиденье, миновав мост, свернул налево на набережную, потом направо и двинулся круто вверх по Хай-стрит, которая, невзирая на дождь, выглядела сплошным скоплением ларьков по обеим сторонам. Суббота была базарным днем, и весь город высыпал на улицы.

– Пивная, о которой я говорил… – начал доктор Фелл.

– К черту пивную! – прервал его Ник. – Прошу прощения, Гаргантюа, но забудьте и о пивных, и о пиве. Где место, которое нам нужно?

– У меня записан адрес. – Гэррет посмотрел на клочок бумаги. – Нам нужны 18А и 18Б по Саутгемптон-роуд. Ты когда-нибудь бывал здесь? Где находится Саутгемптон-роуд?

– Да, в юности мне приходилось здесь бывать. Смутно припоминаю, что Саутгемптон-роуд идет вправо от вершины Хай-стрит. Офис Блэкстоуна и сына находится по адресу 18А, а живут они в 18Б или наоборот. Как бы то ни было, это один дом.