Дом на Малиновой улице
Шрифт:
Но все было так тщательно забыто, истерто из памяти, что я себя не ощущала той смелой юной ведьмочкой, что могла кататься на спине у волков и ловить стрекоз голыми руками. Я чувствовала себя потерянной.
Но была надежда, что сегодня удастся найти хоть кусочек себя.
Фонарь выхватил из теней кривоватый тонкий ствол высохшего дерева. Почувствовав, как быстрее забилось сердце, я опустила фонарь ниже, высветив кольцо из ярких, красных мухоморов, что высунулись из-под мха, подтверждая, что я на месте. Вот оно,
Отставив в сторону фонарь я подошла к давно умершему дереву, положив ладонь на шершавый ствол. Внутри, словно пульс, билась энергия, которую молодое дерево не успело растратить, пока еще могло расти. Сила, которая сохранила его о гниения и насекомых.
– Я пришла,– тихо прошептав, сжала ладони на стволе, отчего кора вокруг пальцев вдруг смялась словно бумага и начала, вспыхивая, отваливаться, падая на землю клочьями пепла. Рядом падали остатки веток, горелые сучья, оголяя ствол.
Через несколько минут, когда светлый, почти белый ствол совсем очистился, я сжала ладонь крепче, почти до боли, пытаясь притянуть всю сохранившуюся в дереве силу из земли.
– Отделись от корней. Оставь землю. Идем со мной.
Под пальцами гулко завибрировало. Мухоморы вдруг почернели, скрючились. За спиной раздался испуганный крик совы, явившейся посмотреть, что здесь происходит. Мне даже показалось, что зазвенели сами деревья, встревоженные посторонним присутствием, но может это просто шумело в ушах.
С тихим треском гладкий, светлый ствол дерева отломился от корней, оставшись в моей руке гладким и легким древком метлы.
Осталось самое интересное. Нужно собрать прутья.
Со второй частью дела шли не так бодро, как с древком. Мне показалось даже, что те ветви, чей отголосок я слышала изначально, смолкли, стоило мне выбрать именно этот ствол в качестве основы на метлу. Кажется, это была какая-то особенная древесина, раз ни один из окружающих меня кусом, не желал с ней соседствовать. Можно было настоять, но я уж точно не хотела конфликтную метлу. Слышала, что подобное противостояние могло сделать хозяйку сильнее и позволить пользоваться ранее недоступными чарами, но сама рисковать не собиралась. Не настолько хороша я в ведьмачьих делах, чтобы рисковать.
В поисках подходящих прутьев я прутьев я шастала по лесу почти три часа, устав и замерзнув. Почему-то именно сегодняшней ночью погоде вздумалось испортиться. Очень хотелось вернуться домой, под теплое и пушистое одеяло, но останавливаться было нельзя. Если метлу не собрать до рассвета, хоть как-то, все можно будет начинать сначала, а я была не уверена, что мне хватит мастерства еще раз отыскать столь хорошее и отзывчивое древко. И даже если до рассвета я не сумею отыскать подходящие прутья, придется взять первые попавшиеся. Да, потом будет много мороки с их заменой, но так хоть не потеряю древко…
Я тихо бормотала под нос ругательства, глядя на то, как темнеет небо, предвещая скорый рассвет, когда меня за юбку весьма крепко поймал куст малины. Дикая колючка так зацепилась за подол, что дернув несколько раз я не сумела его отодрать. Пришлось отставить в сторону фонарь, отложить древко, и присев рядом с кустом, попытаться выпутать ткань из шипов. Но стоило мне только протянуть ладонь, как малиновая тонкая и зубастая ветвь отдернулась и свернулась спиралью.
Подобного видеть мне еще не доводилось, и в голову закрались смутные сомнения. Но все так нелепо. Так же не бывает, правда?
Медленно поднявшись, стараясь не выпускать из поля зрения куст, я сделала небольшой шаг в сторону. Ничего не произошло.
Еще шаг. И еще один.
Успокоившись, заверив себя, что все это глупости и плод моего воображения, я нагнулась чтобы поднять древко и фонарь, и почувствовала, как меня опять дернули за юбку!
Резко обернувшись, успела в последний момент поймать взглядом с десяток тонких длинных ветвей, что тянулись в мою сторону как щупальца осьминога. Ветви явно шевелились и ползли, но стоило мне повернуться, как все замерло. Однако…
– Поздно! – поворачиваясь всем корпусом к кусту и уперев руки в бока, строго сказала я, чувствуя себя все же немного нелепо. – Я все видела!
И вот тут я была готова поклясться, что куст печально вздохнул! Красноватые, почти черные в отсвете фонаря, листья печально поникли. Щупальца-ветви медленно потянулись в густые заросли. Это было так трогательно-нелепо, что я тихо рассмеялась.
– Ну, и что у тебя приключилось? Надоело расти в лесу? – Ветви-щупальца замерли, так и не добравшись до темноты, словно ожидали моих дальнейших слов.
Шагнув еще ближе, я присмотрелась к веткам, оценивая степень колючести. М-да, на таких прутьях будет весьма больно сидеть. Или же придется добавить сверху тканевый чехол, иначе изорву все юбки.
– Не уверена, что малина хорошо подходит для метлы. Прости, милая. Слишком много колючек.
Словно в ответ на мои слова, одна из ветвей дернулась вперед. А затем длинные, крючковатые шипы на стволе вдруг прижались к стеблю. Да, была заметна разница в цвете и видны небольшие бугорки у основания шипа, но самих крючков-то не было!
– Вот как. Значит, обещаешь не рвать мои платья и не царапаться, – подобное собеседование в моей жизни происходило впервые, но я ясно увидела, как малина закивала. Тут даже возразить было больше нечего. Ветви были достаточно гибкими и хлесткими, чтобы удерживать полет и хорошо маневрировать. А если вопрос с колючками решился…
Еще почти час я отбирала ветви, привязывая их к древку. Позже, когда вернусь в лавку, нужно будет закрепить обручами, чтобы на расползались, но на первое время хвати и этого.