Дом на окраине
Шрифт:
Я неопределенно передернула плечами.
— Да, там все понемногу.
Она улыбнулась.
— Ну, заходи скорее. Внучка-то спит, небось?
Дома Анна Николаевна тут же засуетилась на кухне, пока я раздевала спящую Дарьку на диване в большой комнате.
— Садись за стол-то. Рассказывай, что привело. — Старушка усадила меня за стол и поставила передо мной большую кружку травяного чая.
— С чего вы взяли, что что-то привело? — Я заинтересованно на нее посмотрела.
– Как с чего? Ты совсем не привыкшая по чужим дворам якшаться, сама пришла, не из-под палки пригнали. Значит,
Я вздохнула. Все-то все про меня знают. Часто больше меня самой.
— Я не знаю с чего начать. — Призналась честно. — Все такое непонятное. Все такое странное.
Пожилая женщина покачала головой.
— Что ж непонятного? Хороший мужик попался, брать надо. Не пьет, не бьет, работает. К ребенку, небось, привязался уже. Чего тебе еще надо? — Она потрясла ладошкой.
— Куда его надо брать? — Спросила жалостливо.
— О-ой! — Она от меня отпрянула даже. — Ты как с отцом ребенка то связалась, раз таких простых вещей не знаешь? И ведь родить умудрилась, знать не от святого духа. Отношения-то как начинала?
Я неожиданно для себя заплакала.
— Никак. — Выдавила сквозь слезы. — Сходили, расписались, и три раза в кровати… ну….
— Вот дела-а. — Протянула старушка, протянув салфетку. — Тебя что, замуж-то заставили?
Я нервно передернула плечами и вытерла нос.
— Как-то так получилось.
— Хмм, — Анна Николаевна задумалась. — И такое, оказывается, бывает. А Топтун, дед твой, ничего про отношения между мужчиной и женщиной тебе не рассказывал? — Поинтересовалась она.
Я помотала головой.
— Нет.
— Так вот ты какая, дева непорочная. — Бабушка побарабанила узловатыми пальцами по столешнице. — Совет тебе нужен женский.
— Нужен. — Быстро закивала головой.
— Тебе Геннадий нравится? — Прямо спросила она.
Я задумалась.
— Ну, он неплохой. — Наконец, сформулировала.
— И все? — Прищурилась старушка.
Я вздохнула.
— Он к Дарьке хорошо относится. Помогает. Он хороший человек.
Анна Николаевна поморщилась.
— Нет, так дело не пойдет. Ты бы за него пошла?
— Куда?
— Замуж!
Я дернулась, расплескав чай на стол.
— Нет. Я вообще больше замуж не хочу! — Насупилась, забрала тряпку из рук хозяйки дома и протерла стол.
— Хочешь — не хочешь, а мужик бесхозный пропадает. — Не сдавалась она.
— Я там уже была и мне не понравилось. А Геннадий и сам не пропадет. И любую нормальную, без ребенка взять может. Зачем ему я? — Непонимающе развела руками.
— Ты ветошью-то рано не тряси. — Анна Николаевна отобрала тряпку и пристроила ее к раковине. — Я тебе вот чего расскажу. Геннадий фигура в деревне видная. Холостой, не дурной, материально обеспеченный. За ним столько косяков девок ходило, однако ж ни одной рядом с собой он жить не позволил. И вообще от баб бегал, как мог. Ни одному ребенку конфетки не подал, а с тобой живет, и, небось, дочку с рук не спускает. — Она прищурилась и пригрозила мне пальцем. — Нельзя такого на произвол судьбы бросать. Это как со щенком: приручила — мучайся теперь. Не топить же в речке!
— Никого я не приручала. — Попыталась оправдаться.
— Ну, сам приручился. Велика ль разница? Не про то думаешь! Чай пей. — Я послушно отпила из чашки. — Я про то говорю, что чувств Гена ни к кому не проявляет, а за тобой побитым псом ходит. Вот и думай, что это значит.
Я подумала.
— И что это значит? — Спросила честно.
Бабушка смешливо фыркнула.
— Сводить бы тебя в публичный дом на экскурсию, сразу бы поняла. — Высказалась она.
Я тут же покраснела. Зачем меня водить в такие места? Что я не знаю, как дети делаются что ли? Грязно, потно и больно. Фу! Меня тут же передернуло. И если всем мужикам только и надо, чтобы женщине было плохо, то зачем вообще такие отношения заводить….
— Я на обед! — Пока я думала в дом забежала Марья и осеклась, увидев меня. — О, у нас гости. — Было видно, что она пытается выглядеть жизнерадостной, вот только в ее глазах что-то потухло.
— Здравствуйте. — Вежливо поздоровалась и прислушалась, не проснулась ли Дарька.
— И тебе привет. Баб Нюр, жрать хочу, аж кишки сводит. Дай чего-нибудь, а? — Анна Николаевна, не поднимаясь, протянула руку и поставила перед девушкой на стол сковородку с картошкой, жареной со шкварками. — Ой, спасительница ты моя. — Картинно прослезилась Догилева, схватила вилку и принялась уминать золотистый корнеплод.
— Эх, пристроить бы тебя, проглотку, к мужику, который готовить умеет. — Помечтала старушка.
— Где ж их теперь найдешь. Только глаз положила, а уже увели. И кто? Нищая бабенка с прицепом. — Она весело мне подмигнула.
— Ох, и яду в тебе. — Девушка тут же получила ладошкой по лбу. — Смотри, в сковороду не накапай. Ишь, как чужая радость желчный пузырь-то выворачивает.
— Так я же шучу! — Принялась оправдываться брюнетка.
— Шутить тоже уметь надо, а не скрести по пыльным углам хлам всякий. Ох, Яша скоро приедет, посмотрю, как вы уживетесь в одном доме. — Старушка предвкушающе улыбнулась.
— И чего вы взяли, что я его к вам пущу. Мне тут самой нравится. — Огрызнулась Марья.
— Кто б тебя спрашивал. С братом своим договаривайся. Ведь ему заводик-то важнее, чем твой душевный комфорт. — Съязвила бабуля.
— И вы мне про яд рассказывать будете? Скорпионша какая-то! — Девушка отправила последний навильник в рот, отобрала у меня кружку и быстро допила чай. — Все, я побежала.
— Дай, после нее кружку вымою, а то, не ровен час, отравишься. — Анна Николаевна отправила кружку в мойку и вынула из шкафа новую.
— И часто вы так ругаетесь? — Нахмурилась я.
— Все время. — Передо мной вновь оказалась полная кружка. — Только мы не ругаемся, а душу отводим. Да и сегодня она перед тобой тут выделывалась. — Она бросила на меня быстрый взгляд. — Не подходит она Генке. Шебутная, нервная, испорченная слишком. Да и какие дети от нее будут? Вандалы малолетние родятся. Анжелика тоже родит, так не лучше будет. Кровь дурная намешана. У тебя кровь хорошая. И сестрица моя спокойная была, и дед твой ничего себе был, хоть и нелюдимый. И отец твой не буйный, хоть и приезжий. А у этих кровь все время гуляет. Им мужиков основательных надо, а не Геннадия. У него душа звонкая, стеклянная. Чуть не так тронь, рассыплется. И ему тепла надо, чтобы отогрелся. Разговаривать, сопереживать, давать радость.