Дом на полпути
Шрифт:
Футах в пятнадцати от крылечка остановился, трава здесь кончалась, между колеей и крылечком была голая земля. Он мельком взглянул на старенький «паккард» у боковой стены. Его внимание приковывала земля вокруг и за крылечком. Некоторое время он высвечивал фонариком близлежащую территорию и с удовлетворением констатировал, что в пределах досягаемости человеческих следов не было. Затем ступил ногой в грязь.
Крылечко представляло собой маленький помост из рассохшихся досок, на несколько дюймов возвышавшийся над размокшей землей. Оставив без внимания полуоткрытую заднюю дверь и неподвижно вытянутую ногу, видневшуюся за круглым
Эллери направил луч по следам вдаль. Они вели к пошатнувшемуся строению у самой воды, футах в сорока от хижины. Это строение на берегу Делавэра было еще менее презентабельным, чем хижина.
Гараж или сарай для лодки, подумал Эллери, разглядывая строение. Затем торопливо выключил фонарь и направился к хижине, потому что со стороны Ламбертон-роуд послышался нарастающий шум мотора. Судя по всему, он принадлежал большой машине, и ехала она из Трентона.
Эллери быстро осмотрел комнату; он был гением беглого осмотра, и его цепкий взгляд ничего не упускал. В этой унылой норе ярким и чуждым пятном был ковер: достаточно поношенный, но отличного качества — шелковистый, с длинным ворсом, без рисунка, теплого тона и без заделанных краев. Вероятно, раньше этот ковер лежал на полу комнаты более внушительных размеров: в тех местах, где он достигал стен, его подвернули.
— Готов побожиться, подошел бы для современного будуара, — пробормотал Эллери. — Сюда только как попал?
Заметив, что ковер чистый, он тщательно обтер подошвы о порог — кто-то уже сделал то же самое до него, что сразу зафиксировал острый глаз Эллери, — и осторожно вошел внутрь.
Глаза Джозефа Уилсона были все так же открыты и чуть скошены, но теперь в них застыло подобие пленки, словно на них наложили затуманенное стекло. На груди рубашка вся пропиталась кровью, но характер проникновения был достаточно очевиден: в самом центре источника кровотечения виднелась небольшая ранка-надрез, такую проникающую рану можно нанести только режущим инструментом с узким лезвием.
Шум мотора все приближался.
Эллери быстро осмотрел стол, освещенный простенькой настольной лампой, под которой стояла дешевая фаянсовая тарелка с обгорелыми желтыми картонными спичками; ничего другого в ней не было. Около тарелки лежал нож для разрезания бумаг с бронзовым черенком, лезвие по самую рукоятку вымазано запекшейся кровью. На кончик острия было что-то надето — крошечная усеченная пирамидка из непонятного материала, потому что вся она была покрыта копотью. Но что бы это ни было, предмет долго держали на огне, и он обуглился.
Эллери перевел взгляд на мертвого и с беспокойством отметил, что в искаженном лице Уилсона было что-то такое, что привлекло его внимание с первого взгляда, но что именно, он не мог себе объяснить. Если отвлечься от гримасы смерти, лицо было привлекательное, с выразительными чертами, можно сказать, интересное и по-своему красивое. Уилсон находился в расцвете лет — между тридцатью пятью и сорока. Лоб высокий, красивой формы, рот почти женственный, нос короткий, на подбородке небольшая ямочка. Каштановые волосы чуть поредели
— Какого дьявола вы тут делаете? — раздался холодный грубый голос.
— А, полиция! — отозвался Эллери. — Входите, джентльмены, входите. — Он что-то небрежно бросил на стол. — И вытрите ноги, прежде чем ступить на ковер.
В проеме задней двери столпилось несколько человек во главе с высоким широкоплечим мужчиной с кремневыми, жесткими глазами. Он посмотрел на Эллери и затем крикнул своим людям:
— Почистите ботинки, ребята! — и первым поскреб подошвами по порогу. Затем перевел взгляд со светлого ковра на Эллери и, шагнув к столу, взял то, что тот на него бросил. — О! — воскликнул мужчина, возвращая Эллери карточку. — Рад видеть вас, мистер Квин. Этот Энджел там, на улице, не назвал вашего имени. Мне доводилось пару раз встречаться с вашим отцом. Я Де Йонг, шеф полиции Трентона.
Эллери поклонился.
— Я тут сунул нос. Надеюсь, вы не наследили на подъездных дорожках?
— Энджел сказал, что вы просили. Умно. Я покрою дорожки. А теперь глянем на беднягу.
Комната заполнилась людьми. Все суетились, распаковывая оборудование. Де Йонг опустился на колени перед убитым. К нему подошел пожилой человек с лицом доброго отца семейства. В руках у него был черный саквояж. Засверкали вспышки. Билл Энджел, стоя в углу, чтобы не мешать полицейским работать, не мигая смотрел на происходящее.
— Расскажите, как все произошло, мистер Квин, — послышался вкрадчивый женский голос за спиной Эллери.
Эллери оторвался от созерцания убитого и обернулся. Он увидел высокую рыжеволосую молодую женщину с ярко накрашенными губами, с записной книжкой и карандашом на изготовку. Она улыбалась ему. Ее шляпа, напоминающая огромный диск, была сдвинута на затылок, а на глаз упала прядь рыжих волос.
— С какой стати? — спросил Эллери.
— Потому что я, — пояснила молодая женщина, — глас и совесть народная. Я представляю общественное мнение и кое-каких въедливых рекламодателей. Ну, мистер Квин.
Эллери зажег трубку и осторожно сунул погасшую спичку в карман.
— Сдается мне, — проговорил он, — что я вас где-то видел.
— Мистер Квин! Не заговаривайте мне зубы. Все проще простого. Я сидела в двух шагах от вас в холле «Стейси-Трент», когда ваш дружок выкрикнул ваше имя. Славная работа, Шерлок, вы достойны своей славы. Так кто этот симпатичный парень на полу?
— Простите, — все так же спокойно ответил Эллери, — но мы незнакомы.
— Черт побери! Я Элла Эмити, репортер «Трентон таймс». Ну да не тяните резину! Я не слезу с вас и этих полицейских, насколько мне хватит терпения. Ну, выкладывайте!
— Простите, но вам лучше обратиться к Де Йонгу.
— Что вы задаетесь! — бросила Элла и тут же ввинтилась между пожилым джентльменом с черным саквояжем и шефом местной полиции Де Йонгом. Видно было, что она строчит в блокноте как заведенная. Де Йонг подмигнул Эллери и шлепнул ее по заду. Элла взвизгнула, переметнулась к Биллу Энджелу, задала ему кучу вопросов, снова застрочила, послала ему воздушный поцелуй и вылетела из хижины. Эллери услышал ее пронзительный голос:
— Где тут, черт побери, ближайший телефон?