Дом на проклятом месте. Сборник рассказов

Токарев Александр

– Извините, вы считаете, что злоба и жестокость материальны?

– Да, так же, как и страдания, боль, испуг, мучившие веками людей. Все это копилось, концентрировалось в пространстве тысячи лет. Ведь люди удивительно изощренны в мучительстве себе подобных! Ничто в этом мире не исчезает бесследно. И поэтому наступил момент, когда раненая, полузадушенная злобой и отбросами промышленности субстанция, именуемая природой, решила защищаться от невиданного умного зверя, который уже окреп настолько, что посягнул на незыблемость законов мироздания. И природа не стала мудрить, создавая микробов-мутантов. Она слишком рациональна для этого. Природа просто скопировала человечество

и, уменьшив его в миллионы раз, поселила в людей в качестве некоего предохранителя. И страшней заразы нельзя было придумать! Я вам не сказал еще про одно обстоятельство, которое, как ни странно, никого не насторожило. Все умершие пациенты при жизни были здоровы, но агрессивны и честолюбивы не в меру. Это я выяснил точно. И смерть их подстерегала лишь тогда, когда присущая им агрессивность формировалась в конкретный замысел, будь то убийство человека или чудовищный проект, заранее обрекающий живую субстанцию на вымирание. Последние два случая подтверждают это. Опасный вооруженный преступник, давно разыскиваемый милицией, и обычный чиновник по водным ресурсам – какая здесь связь? Я выяснил: и тот и другой принесли бы большие беды, осуществи они задуманное. Итак, моя точка зрения: при возрастании агрессивного потенциала или разработке преступного проекта исполнители-маньяки чувствуют легкое недомогание – предупреждение. Благодатная среда уже создана – злоба буквально висит в воздухе и пропитывает наши клетки. А едва замысел перейдет в конкретное его воплощение, как следуют цепная реакция и взрыв, смерть!

– Это спорно, Игорь Павлович, но близко к истине и чудовищно, чудовищно!

– Да, профессор, это спорно, и, чтобы не спорить, я сделаю сейчас вот так…

Родионов взял микроскоп и подошел к массивному сейфу с ядами.

– Игорь… – начал было Сизарев, но было поздно. Микроскоп разлетелся на куски.

Инженер тщательно потоптался на осколках и, собрав металлические части, швырнул их в открытый чемоданчик.

– Сергей Владимирович, веник бы сюда.

– Родионов, но ведь это же убийство! Это новые и новые жертвы, много жертв! В наших руках был ключ к разгадке.

– А нужна ли она, эта разгадка, доселе безмятежному, а теперь отчаявшемуся живому существу, которое мы называем Землей? Самооборона от убийцы – не убийство, Сергей Владимирович. Каждый волен защищаться, как может.

Обед

Сущность Оо быстро вползла в Овальный зал Храма Пищи и растеклась по выступам обеденного ложа. Ее фиолетовое тело пульсировало и вздрагивало в голодных спазмах.

– Не надо так торопиться, Оо, – мягко заметила ей сущность Тии. – Ты молода и хочешь есть, но разве ты не знаешь принципа Высоко Живущих – береги чувство голода, будь сдержанна, и ты насладишься сполна изысканным вкусом пищи, дарованной нам Великим Пространством.

– Я трепещу и не могу ничего с собой поделать, – простонала Оо. – Сегодня Великое Пространство как никогда медлит.

– Не кощунствуй, Оо, – заметила Тии. – Ты же знаешь, что Великое Пространство никогда не ошибается. До обеда осталось три единицы времени. Пора, Оо!

Сущности приняли форму воронок, раструбы которых накрыли отверстия в обеденных ложах. Тела сущностей заструились, жадно вбирая пищу.

Насытившись, они замерли неподвижно, постепенно растекаясь и неярко вспыхивая желтыми точками.

– Что это было, Тии? – спросила Оо. – Там, в семнадцатом отрезке времени?

Тии лукаво выстрелила снопом искр.

– Ты никогда не видела, как готовится пища, ниспосланная нам Великим Пространством? Ах, да, ты еще очень молода

и находишься на пестовании у главной сущности Бэа. Она строга, эта Бэа, и запрещает все, что может повредить вам, молодым и нежным. Мне ведом этот запрет. Но сегодня я пьяна от пищи и легкомысленна. Тебе тоже понравилось, Оо?

– Да, это было очень вкусно, как никогда, наверное.

– Ты хочешь увидеть, Оо, как это готовится?

– Я боюсь, Тии. Если Бэа узнает, нам несдобровать! Я вся трепещу как от голода… но я хочу увидеть!

– Браво, Оо! Ты познаешь Великое Таинство получения жизненной энергии, которая движет нами, и пища будет еще вкуснее, ведь ты увидишь, как тщательно подбираются ее составные! Смотри!

Тии замерцала каким-то особенным неярким светом, соскользнула вниз, и обеденное ложе ушло в сторону, а его место занял большой экран. На нем загорелось одно из солнц Великого Пространства, отчетливо была видна какая-то выжженная равнина, по которой бегали мелкие двуногие букашки. Они направляли друг на друга короткие трубки, из которых вырывался огонь, и многие из букашек падали, обливаясь красной жидкостью.

– Они далеко, эти безмозглые производители пищи, – высокомерно сказала Тии. – Далеко и близко, ведь для нас, высших, нет расстояний.

Нежная Оо встрепенулась.

– Это пища! Я хочу есть!

Тии добродушно одернула ее:

– Нельзя, Оо, нельзя, еще не время. Мы и так нарушаем закон Священного Смешения пищи. Но ведь ты чувствуешь, Оо, они убивают друг друга, эти двуногие, им больно, ты смотри, как они мучаются! Им очень больно, но как это вкусно, Оо! Ты чувствуешь, как вкусна их БОЛЬ?! Только не поглощай ее, еще не время. И учти, что Великое Пространство готовит пищу не из одной боли, это было бы слишком примитивно. У них, этих существ, есть то, что они называют ЛЮБОВЬЮ. Смотри!

На экране крупным планом появились лица двуногих. Они слились. Потом слились их обнаженные тела, и сущность Оо почувствовала прилив пищи, пряной и острой, но в ней чего-то не хватало. Так казалось Оо.

– Ты разочарована, Оо, я вижу. Нет-нет, в мире этих жалких созданий есть и более питательные для нас вещи. И самый тонкий вкус имеет ТЩЕСЛАВИЕ, так они называют это.

На экране появился громадный зал, заполненный двуногими. Лица их были искажены злобой, а рты раззявлены в нескончаемом крике. Они бесновались, а над всем этим скопищем стояли несколько двуногих с сытыми лоснящимися лицами.

– Они думают, что вершат Судьбу, не зная, что уготовано им.

Тии насмешливо переливалась яркими цветами.

– Сейчас они пошлют этих многочисленных двуногих убивать друг друга, а ты видела, как ловко те это делают, там, в самом начале. И эти немногие, считающие себя очень умными, будут страстно ощущать свое всесилие, пускай и кажущееся им. Ведь те оставшиеся в живых двуногие придут и убьют их – вершителей судеб. БОЛЬ и ТЩЕСЛАВИЕ, особенно с добавлением ПОДЛОСТИ, ПРЕДАТЕЛЬСТВА, ОБМАНА – это так вкусно! Но, впрочем, все, Оо. Ты и так слишком много видела, и нам может не поздоровиться от главной сущности Бэа.

Экран погас, и сущности мягко заструились по боковым линиям Великого Пространства.

– Будь осторожна, нежная! С окраин Великого Пространства иногда приходят дикие Рохи. Они питаются… – прошелестела Тии уплывающей вперед Оо, но та не дослушала. Наливаясь розовым светом, она думала: «Как ничтожны эти жалкие букашки! Мы, высокие создания, дети Великого Пространства, вершим судьбу! Только мы. Как ничтожны эти…А-а…».

***

– Чем порадуешь, приятель?