Дом на семи ветрах
Шрифт:
— Не надо! Мне больно!
Перевернув Флору лицом вверх, он прижал ее руки коленями к полу.
— Подойди поближе, Вера, и мы посмотрим, кто такая Флора Айдс на самом деле.
Сняв с «призрака» длинный белый мерцающий парик, Клайд начал рукавом халата стирать с его лица светящуюся косметику. Прошло несколько минут, пока наконец мы смогли опознать скрывающееся под всем этим лицо. Это был Брендон Трэнт собственной персоной, только без усов.
— Брендон Трэнт! — воскликнула я. — Неудивительно, что усы смотрелись на его лице так ужасно, они были ненастоящие!
— Да, это Брендон Трэнт из Дома на семи ветрах, бывший камердинер твоего покойного дядюшки. — Издевательски рассмеявшись, Клайд потянулся, чтобы снять с глаз Брендона устройства, дающие эффект пустых глазниц.
— Нет-нет, — взмолился Трэнт. — Дайте мне снять их самому. Они очень хрупкие.
Клайд отпустил Брендона Трэнта и, поднявшись на ноги, подождал, пока тот снял с глаз камуфляж.
— Так, значит, это были все-таки вы, Трэнт, — сказал он, обращаясь к разоблаченному «призраку».
— Разве ты подозревал Брендона Трэнта? — спросила я.
— Мне показалось, что я узнал его черты в неоконченной статуе, стоящей в студии твоего дяди, — ответил Клайд. — А потом среди вещей Дуайна Бретча мне попалась фотография, где он был изображен без этих дурацких усов. Узнать его в группе людей было нетрудно; принимая во внимание его маленький рост, он стоял в первом ряду. После этого я почти не сомневался в его причастности к этому делу. Но, прежде чем я успел разобраться с ним, кто-то ударил меня сзади по голове.
Протянув руку, он помог Брендону встать на ноги. Камердинер выглядел испуганным, похожим на мальчика, пойманного за каким-то постыдным делом. Оглядев свой порванный маскарадный костюм, он смущенно рассмеялся.
— Да, все мы жили здесь как большая артистическая семья Алекса. Это была настоящая богемная жизнь. Но после смерти вашего дяди всем нам пришлось разъехаться. Они, то есть миссис Парвер со своим дорогим сынком, вовлекли в заговор против мисс Блейк Дуайна, благодаря его красоте и хорошим актерским данным. Меня оставили потому, что я был членом обслуги. Но когда они убили Дуайна, их чертов план окончательно опротивел мне. Этот Юстин Игер настоящий дьявол, а его мать не лучше, а может быть, и еще хуже.
— Юстин Игер?
— Да, а миссис Парвер его мать. Мне кажется, что они оба настоящие сумасшедшие, — ответил Брендон, поправляя свой костюм. — Поэтому-то я и пришел помочь вам.
— Вы пришли нам помочь? — Почему-то мне стало жаль этого странного человечка.
— Но кто вы такой на самом деле? — спросил Клайд, отпуская его руку.
— Меня действительно зовут Брендон Трэнт. — Его голос звучал теперь мягче, чем раньше, а оставшаяся на лице косметика делала его похожим на клоуна. — Я несколько лет жил в этом доме вместе с Дуайном и другими друзьями Алекса, поначалу просто как очередной актер-неудачник из маленькой коллекции Алекса. Потом мне повстречалась Таня… русская красавица. Мы влюбились друг в друга до безумия, поженились и уехали в Лондон. Но тогда были плохие времена для танцовщиков. Случилось неизбежное — мой брак с Татьяной кончился трагедией. Бедность и брак плохо уживаются вместе. Я вернулся в Дом на семи ветрах и попросил Алекса взять меня обратно, предложив свои услуги в качестве камердинера. — Он невесело рассмеялся. — У Алекса было золотое сердце, он даже ни разу не спросил меня о Тане. С тех пор я стал его самым преданным слугой.
— Преданным? — переспросила я с сомнением в голосе. По-моему, роль, которую сыграл во всем этом Брендон Трэнт, вряд ли можно было назвать ролью преданного слуги.
— Не знаю, насколько хорошо вы знаете своего дядю, — сказал Брендон, — но Алекс был весьма необычным человеком. Он часто брал меня в свои поездки.
— В поездки?
— Да. Видите ли, у нас с ним были во многом схожие вкусы, начиная от вина и кончая женщинами. — В выражении его лица появилось что-то мальчишеское. — Мы часто бывали в Лондоне и Париже, в других местах. У Алекса были широкие деловые интересы и несколько знакомых женского пола тут и там. Он вкладывал деньги по всему свету, в том числе и в вашей стране, мисс Блейк, и был весьма преуспевающим бизнесменом. Ко мне он никогда не относился как к слуге, скорее как к другу. Кроме того, Алекс оказывал поддержку молодым дарованиям во всех областях искусства и часто приглашал их погостить. А тем из них, кто выказывал неординарные способности, даже помогал реализовать свои возможности. Естественно, столь экстравагантные друзья вызывали в таком маленьком местечке, как Ветшир, массу разноречивых толков.
— А Дуайн Бретч тоже был артистом? — Я начала уже сочувствовать Брендону; он выглядел таким жалким в остатках своего маскарада.
— В некотором смысле. Он был актером, сыгравшим в нескольких пьесах, одну из которых финансировал Алекс. Дуайн был сиротой, а ваш дядя отличался сердобольностью.
— Вы тоже артист? — спросил Клайд.
— Я пробовал танцевать в балете, — признался Брендон, — но добился не слишком многого. Алекс познакомился со мной в Лондоне, когда я пребывал в полном забвении и невостребованности, и пригласил к себе. Вы должны понять, мисс Блейк, ваш дядя был очень сострадательным человеком, причем корыстные мотивы всегда были ему глубоко чужды.
— А вы знавали некоего Фарнсворта Ипсли? — спросил Клайд и прижал меня к себя чуть крепче.
— Это еще один человек, к которому Алекс проявил сострадание. По-моему, Ипсли находился в приятельских отношениях с Дуайном и когда-то играл с ним в одной пьесе или кинофильме, точно не помню.
— К Фарнсворту было особое отношение? — спросила я, предлагая дрожащему от холода Брендону часть одеяла.
— Такое же, как и ко всем остальным. Фарнсворт был увлекающимся парнем, иногда надолго пропадал, но всегда возвращался. Мне кажется, что у него были свои проблемы и этот дом был для него словно родным.
— Почему вы не оставляли меня с миссис Грегстон наедине?
— Они говорили, что я не должен допускать этого. Эти люди заключили сделку со мной, а я с ними. Мне сказали, что Алекс не включил меня в свое завещание, чему, собственно говоря, не приходится удивляться, и обещали позаботиться обо мне в случае, если я им подыграю. Положение мое было отчаянным, деваться было некуда, пришлось согласиться. А что еще мне было делать?
— А знаете ли вы, — начал Клайд, взвесив его слова, — что Фарнсворт Ипсли убит?
— Фарнсворт? О нет! — Брендон выглядел совершенно раздавленным этим известием. — Негодяи! Грязные негодяи, — бормотал он сквозь стиснутые зубы, тело его содрогалось, будто в конвульсиях. — Но я же не знал, я ничего не знал! Сначала Дуайн, потом Фарнсворт… следующим, наверное, должен был быть я… После того как отпала бы нужда во Флоре Айдс…
— Но почему их выбор пал именно на вас?
— Из-за моего малого роста, хрупкости и балетной выучки, — объяснил Брендон. — Я до сих пор сохранил прежнюю прыгучесть, что очень важно, когда требуется внезапно появляться и исчезать, изображая привидение.