Дом пепла

Мэй

Даниэль не высказывался неодобрительно о поступках брата, а Мэтт немного завидовал его умению держать себя в руках. Но на всю жизнь запомнил, как бабушка однажды сказала, что Дану попросту пришлось таким быть из-за лоа. Чтобы не ослаблять контроль.

– А иначе что? – с вызовом спросил тогда Мэтт. Он видел, как лоа выполняли поручения Дана, приносили ему мелкие вещи, подслушивали.

– Лоа сведут с ума.

С призраками хотя бы можно не обращать на них внимания. Им глубоко плевать как на спокойствие Мэтта, так и на его силу воли.

Принесли

новый кофе для Хэйзел и еще пиво для Мэтта.

– Это гри-гри? – спросила Хэйзел, кивая на амулет на груди Мэтта и явно желая перевести тему. – Не видела, чтобы ты их носил.

Мэтт пожал плечами.

– Что в нем? – не унималась Хэйзел. – Крысиный хвостик, немного могильной земли, человеческий позвонок?

– Точно ничего человеческого. Я такое не терплю.

Хэйзел знала и о семье Мэтта, и о его даре. Она принимала это как само собой разумеющееся, может, именно поэтому Мэтт и дружил с ней столько лет. Человеческие кости он терпеть не мог, к ним слишком часто цеплялись ошметки призраков.

Даниэль об этом знал, так что, скорее всего, сделал колдовской мешочек на защиту из земли и животных. Судя по запаху, наверняка еще из трав, хотя это больше по части Мэтта.

Когда вчера Даниэль вручил ему гри-гри между поеданием кусков пиццы, Мэтт даже растерялся. Видимо, к своим плохим предчувствиям Даниэль относился максимально внимательно.

Убрав мешочек под футболку, Мэтт повторил:

– Травы, земля… ничего особенного. Гри-гри сделал мой брат.

– О нем-то я и хотела поговорить.

– О Даниэле? – искренне удивился Мэтт. Конечно, Хэйзел с ним знакома, но они толком не общались.

– Точнее, об истории, в которую он влип. Ты же знаешь, что мой кузен Уилл работает в полиции?

– Да, помню. Патрульным?

– Он любопытный и в курсе всего. А я люблю слушать его истории! Сейчас всё отделение взбудоражено трупом Бенджамина Тайлера.

Мэтт удивился, но попытался не показывать, как навострил уши. Вот, может же казаться спокойным, когда надо. Хэйзел, правда, и не обращала внимания. Она взмахнула рукой, отчего звякнули многочисленные браслеты:

– Конечно, всё смыло дождем, но криминалисты уверены, его убили на Марселевом перекрестке, а потом оттащили труп к болоту. И не просто убили. Там проводили ритуал.

Мэтт пожал плечами и даже не пытался скрыть разочарования. Бен сам заявлял, что нашел кого-то для обряда, ничего неожиданного.

– Дальше интереснее, – заговорщицки продолжала Хэйзел. – Рядом есть магазин. И его хозяин вспомнил Бена! Он заходил вечером перед смертью. Один, но тот, кто с ним был, мог остаться снаружи. Бен взял соль. Похвастался, что будут проводить ритуал. Заявил, что его спутник – Даниэль Эш.

Сначала Мэтт удивился. А потом вспомнил Бена: хвастливого, самоуверенного. Он был в общем-то хорошим парнем, но если его задело, что Даниэль отказался проводить ритуал, мог и приврать. В конце концов, Дан хоть и редко работал для кого-то, но был известен в определенных кругах. А может, именно поэтому и был.

– Это же вранье, – сказал Мэтт. – Хозяин магазина не видел Даниэля.

– Нет. Поэтому его свидетельство нельзя использовать. Но полиция копает в этом направлении.

Если вчера Мэтт не очень-то соглашался с Даниэлем, что им стоит выяснить, что произошло, то теперь причины казались серьезнее. А происходящее всё меньше нравилось.

Положив голову на руку, Хэйзел задумчиво посмотрела на Мэтта:

– Ты уверен, что твой брат не замешан?

– Конечно.

Хэйзел пожала плечами, как будто доверяла суждениям Мэтта – или ей всё равно. Возможно, если бы Мэтт сказал, что Даниэль убил Бена, Хэйзел бы ничуть не удивилась, и это никак не изменило ее настроения или восприятия. Отчасти можно позавидовать.

От еще одного кофе Хэйзел отказалась и вместе с Мэттом взяла обычный чай. Они быстро расправились с первыми чашками. На самом деле, Мэтт задумался и даже не заметил, как всё выпил. Он крутил чашку в руках, когда Хэйзел спросила:

– Умеешь гадать?

– Что?

– По чаинкам.

Мэтт покачал головой:

– Бабушка умела. Пока дед общался с лоа, она гадала на камнях и веточках.

– От деревьев, что ли?

– У нее был целый набор в мешочке. Она предсказывала будущее по виду дерева, которое вытаскивала.

– Звучит… забавно.

Мэтт улыбнулся:

– Так и было. Больше развлечение, нежели настоящее гадание. Хотя кое-что серьезное она тоже умела.

Воспоминания не были приятными. Остальная семья не хотела знать будущее, а вот Мэтт постоянно доставал бабушку. Пока она не сдалась и не зажгла свечи для него одного, заставила вглядываться в темную воду и произносила древние ирландские слова, значения которых Мэтт не знал.

Ничего особенного или шокирующего бабушка не нагадала. Но Мэтту не понравилось само ощущение. Будто бы его жизнь заранее предопределена и его действия ничего не значат. Он не мог с этим согласиться. И кажется, до сих пор доказывал, что всё вовсе не так.

Он может обходиться и без «семейного наследия». Он сам выбирает будущее.

Мэтту исполнилось четырнадцать, и тогда весь его мир буквально ходил ходуном. Сначала Даниэль уехал в семинарию – точнее, во что-то вроде школы при семинарии, где и заканчивал старшие классы. А потом, вскоре после того гадания, умерла бабушка.

– Мы чувствуем смерть одного из нас, – тихо сказал Мэтт. – Когда сердце Эша останавливается, мы ощущаем этот момент. Знаем, что произошло. Когда бабушка умерла, я был в школе.

Не первая смерть на памяти Мэтта. Но когда погиб дядя, Мэтту было девять и он даже не понял, что именно ощутил. К тому же… ну, смерть тогда не казалась концом. Дядю Мэтт видел потом пару раз уже призраком.

Он надеялся встретиться с бабушкой. Она обещала к нему прийти. Но так ни разу и не явилась.

Тогда-то Мэтт и осознал, что это насовсем. Призраки, которых он видит, вовсе не живые люди. Это воспоминания о них, обрывки личностей. Всё остальное стирает смерть.