Дом потерянных душ
Шрифт:
«Если бы ты пришла ко мне, я бы тебе, возможно, помогла», – подумала с сожалением.
– Знаете, у вашей протеже своя дорога… И сердце ее занято тем, кто в нем давно…
– Кобелиной этим, что ли? – клиентка сверкнула глазами, поджала губы.
«Понятно», – Аделия вздохнула.
– Но он любит ее. И у них общий ребенок. Что-нибудь, да это значит…
Она надеялась, что желание посплетничать рано или поздно донесет это зерно в уши незнакомки с сотового. Шансы пока есть. Еще, если верить Таро, примерно полгода. После – разбитую чашу не склеит никто.
– Значит,
– К сожалению, я не могу перебирать всех ваших знакомых женского пола и искать среди них ту, которая займет место рядом с вашим сыном. Таро – это не русская рулетка и не лотерея. Тем более, наш сеанс окончен.
– А можем ли мы его продлить? У меня столько вопросов!
– К сожалению, нет. Вам для этого придется прийти еще раз… Если ваши вопросы будут так же актуальны.
Римма Аркадьевна с сожалением встала:
– Что ж, вы правы, мне нужно обдумать то, что вы сказали.
Она направилась к двери.
Аделия прикрыла глаза, закуталась плотнее в шаль – ее всегда морозило после сеансов. Перед глазами плыла заснеженная долина, искрящееся серебром утро. Вдали, на кромке горизонта, кружевная линия далекого леса. Она даже смогла уловить терпкий, чуть колкий воздух и, кажется, поймала ресницами пару мелких снежинок, подхваченных легким ветром.
«Может, на Новый год бросить все и рвануть куда-нибудь в Подмосковье, в пансионат?» – по-своему расшифровала такое реальное видение, больше похожее на воспоминание.
Глава 2. Незнакомец за окном
Маршрутка, усталый и злой водитель, потухшие лица пассажиров – Аделия старалась не видеть их. Давно, еще в институте, где она училась на факультете психологии, она поняла, что невозможно принять чужую боль. Нельзя ее разделить. Можно лишь распределить нагрузку, по капельке, по мгновению, разнести ее на прошлое и настоящее, поместить осмысленно в будущее. И позволить ее нести дальше. Человек привыкает к ноше, и перестает ее замечать.
Открывая салон магии, она опиралась именно на это – желание помочь нести боль дальше. Она – не Господь Бог и изменить ход вещей не в состоянии, но если психологу с дипломом никто не верит, то к гадалке идут и слушают. И выполняют инструкции, будь то натальные карты или предсказания. Для Аделии они – как плацебо для медиков, она не верила в их силу, но верила в силу убеждения, что они помогают.
– Алло, – из раздумий ее выдернул звонок сестры.
– Ты дома?
Аделия устало посмотрела в окно, отметила, что они проехали пустырь и свернули к магазину одежды.
– Подъезжаю. А что?
Молчание в трубке.
– Вася и Тёмчик у тебя под дверью, ждут. Голодные. Покормишь?
Вася, то есть Василиса, и Артем – племянники Аделии, двенадцатилетние подростки-близнецы, угловатые и ершистые.
– Не поняла, – Аделия в самом деле не поняла, что дети сестры делают в девять вечера под ее, Аделии, дверью.
– Мы с Трушиным разводимся, – сестра всхлипнула и заревела в
Трушин – это ее муж и отец близнецов. В обычной жизни – Илья, менеджер крупного магазина мебели, начальник какого-то там отдела, громогласный и большой. В дни, когда сестра на него сердита, он превращался в «Илью Ивановича». Став «Трушиным», он, очевидно, попал в жуткую немилость.
– С чего это вдруг? – Аделия расплатилась за проезд и вышла из маршрутки, автоматически свернула к магазину, за пельменями.
Сестра снова всхлипнула:
– У него точно другая, я чувствую…
«Вот те раз», – вздохнула про себя.
– С чего взяла? – спросила вслух.
– Он на работе постоянно задерживается, запах духов от его пиджака изменился, стал ухаживать за собой… Адель, он в барбершоп начал ходи-ить!
Последнее было сказано навзрыд, Аделия закатила глаза, усмехнулась:
– Тань, это глупости, которые будут стоить мне выходных… У меня планы были, систер…
Татьяна всхлипнула:
– Адель, ну пожалуйста, присмотри за близнецами… Нам с Ильей надо побыть вдвоем. Поговорить вдоволь, обсудить все… Я его уболтаю, он все расскажет, если что есть. Мне это так важно, так важно… Я ж не могу его ни с кем делить, я же…
– Ладно, присмотрю, – остановила сестру. – В воскресенье чтоб забрала их, поняла? Мне в понедельник на работу. А им в школу, как я понимаю.
– У них каникулы, Дель… Ты их у себя до 12-го подержи… Я достала два билета на Новый год в Роза Хутор парк-отель… Ну, это здесь, недалеко.
Аделия почувствовала, что закипает.
– Тань, то есть я должна перекраивать свои выходные, пока вы милуетесь с Трушиным?!
– Ну, у тебя же все равно никого нет, что тебе стоит?
– Таким успехами у меня никто и не появится, Тань, – Аделия с силой захлопнула дверь подъезда, ткнула локтем кнопку лифта. Тот, будто испугавшись ее голоса, сразу распахнул двери и мигнул всеми лампочками.
– Адель, когда ты выйдешь замуж и тебе нужно будет подхватить детей, я буду вся в твоем распоряжении! Честное слово…
Аделия устало вздохнула, нажала отбой, даже не попрощавшись с сестрой – никто не умеет врываться в личное пространство так профессионально и бесцеремонно, как сестра Татьяна.
У двери, понуро опустив головы, на рюкзаках подремывали Василиса и Артем, больше похожие на беспризорных воробьев, чем на детей. Злость, уже готовая закипеть в груди Аделии, взорвалась и моментально потухла.
– Эй, вы спите, что ли? – позвала.
Дети подняли головы, сонно захлопали ресницами.
– Привет, тетя Ада, – вот так, крипово, звали ее они только они, родные племянники.
– Чего не позвонили? Я бы раньше пришла, – она уже отпирала дверь.
– Да ну, чего мы тебе мешать будем, – резонно отозвались, заползая в коридор и сбрасывая огромные уродливые ботинки.
Кажется, их так и называли ugly shoes.
Василиса добавила:
– Ты не думай, Ада, мы тебе мешать не будем. Если на Новый год у тебя планы, флекси без ворнинга. Мы зависнем дома. Тихо и спокойно…