Дом потерянных душ
Шрифт:
Лиза отбросила за спину упомянутую косу, которая была длиной до пояса и часто приковывала взгляды мужчин.
– И? – Тамила не совсем понимала, куда та клонит.
– А то, что свеженькое, экзотика, не такое, как у них, – Корженевская подозвала официантку и продиктовала ей заказ. – Вот и сидят, чуть глазами не поедают. Так и Богин. Почуял новичка – и вперёд.
Тамила задумалась. Какая-то доля истины в словах подруги была, однако тут же возникал другой вопрос: неужто она одна была там таким желторотым птенцом?
– Думаешь,
Корженевская нахмурилась, сделала вид, что рассматривает меню, потом пожала плечами:
– А чёрт его знает. Но, скорее всего. Это как-то… чувствуешь, что ли. Может, у него и есть проблемы с головой. Или же такая манера общения, кто их, этих спецов, разберёт, да только интуиция у него работает как надо. Он сразу понял, что ты новичок.
– И как?
Корженевская бросила на неё взгляд.
– Уж больно потерянная, – прямо сказала она. – А новички обычно либо ловят каждое слово с открытым ртом, либо почти не слушают. У тебя был второй вариант.
На Тамилу вновь накатил тот липкий ужас, который заглушал всё на семинаре. Перекошенное лицо Богина и слова, от которых внутри сворачивалось всё в тугой клубок.
Лиза попивала принесённый кофе:
– Может, хоть мне расскажешь, что с тобой творится?
«Расскажу, – подумала про себя Тамила. – Только когда сама немного разберусь в происходящем. А так – увольте. Билет в психушку мне ещё не нужен».
Она пожала плечами:
– Пока нечего.
Корженевская изогнула бровь:
– Пока?
Тамила кивнула, давая понять, что на этом беседа завершена. Внезапно уютное кафе показалось удушающе тесным, разговоры людей за соседними столиками били по натянутым нервам, и казалось, что вот-вот распахнётся входная дверь и появится недавний знакомец с семинара.
Только сейчас Тамила поняла, что было в нём что-то нехорошее. Возможно, такое бывает у закоренелых преступников, которые пытаются натянуть на себя глянцевую маску порядочного человека. Что-то нелепое и в то же время страшное, от чего хочется вскочить со стула и бежать куда глаза глядят. Может, не зря так и получилось?
– Домой? – резко прервала её размышления Корженевская. – А то мне ещё надо на рынок заскочить.
Тамила глянула на часы и допила остаток кофе.
– Идём.
По дороге назад подруга что-то говорила, но Тамила её не особо слушала. Настроение было поганым, даже хуже, чем обычно. На семинаре даже такого не было, а тут будто сверху рухнула огромная тяжесть. Голова шла кругом, подташнивало, и так и хотелось присесть на скамейку.
Мимо пробежала стайка подростков, один случайно толкнул Тамилу и сам едва не рухнул. Она чудом успела поймать его за плечи.
– Осторожнее можно? – буркнула она и тут же шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
Лица у ребёнка не было, будто его стесали ножом – ни глаз, ни носа, и вместо рта – сплошное грязно-белое пятно. По коже пробежал мороз, руки вмиг стали ледяными, она отшвырнула ребёнка от себя.
– Ой-ой-ой! – тут же заверещал он, впечатавшись в Корженевскую.
– Ты что, сдурела? – рявкнула на неё подруга, удерживая подростка. – А ты не носись как оголтелый! – И тут же залепила тому подзатыльник. Не болезненный, но убедительный.
– Простите, – тут же буркнул подросток.
Ужас пропал, на Тамилу опасливо смотрел взъерошенный мальчишка в расхристанной одежде с усеянным конопушками носом. Обычный ребёнок, ничего страшного или непонятного.
Тамила снова сделала глубокий вдох и мотнула головой. Подросток уже бежал догонять своих, а Корженевская стояла на месте и, прищурившись, смотрела на подругу.
– Выдели на следующей неделе время и загляни ко мне. Не нравится твоё состояние совершенно.
Тамила резко поправила ручку сумки на плече. Спорить было бессмысленно, лучше согласиться.
У Корженевской заверещал мобильный. Подруга схватила его, переменилась в лице, махнула рукой и бросила:
– Созвонимся вечером. Всё потом.
Больше ничего не объясняя, она помчалась к ближайшей станции метро. Тамилу такой поворот событий совершенно не расстроил. Зная бешеный темп жизни Корженевской, она даже не задавала лишних вопросов. К тому же сейчас хотелось побыть в одиночестве.
Заметив пустую скамейку, Тамила направилась к ней. Но за несколько мгновений до того, как она сумела сесть, её опередил сухонький мужчина в старой, местами разорванной одежде.
Увидев нерешительность на лице Тамилы, он тут же отодвинулся к углу:
– О, прошу вас. Я лишь передохну.
Мягкий голос и уважительный тон совершенно не соответствовали потрёпанному внешнему виду.
«Обнищавший интеллигент, – определила Тамила, – хорошо, если не бездомный».
Последнее казалось более вероятным, такие люди попросту не выдерживают сумасшедшей жизни столицы, для кого становящейся местом успеха, а для кого и возможностью потерять всё, что имел ранее.
Тамила вздохнула и опустилась на скамью.
Мужчина некоторое время смотрел на неё: внимательно, изучающе, будто пытался что-то для себя определить. При этом его заинтересованность, в отличие от того же Богина, была куда приятнее. Не было ощущения, что нищий хочет взять нож и, разрезав жертву, посмотреть внимательнее, что у неё там внутри.
Тамила уставилась в одну точку. Всё отошло на задний план. Она даже не ругала себя, что пошла на этот дурацкий семинар. Что было, то было – в следующий раз умнее будет.
Тамила выдохнула и вдруг поняла, что нищий что-то у неё спрашивает. Повернула к нему голову и уточнила: