Дом с оранжевой крышей. Часть 1. Диди
Шрифт:
смеркаться. Особняк поразил его непривычной тишиной и темнотой.
Встревоженный, он обошел все гостиные, поднялся на второй этаж, однако нигде
не обнаружил Глорию. Тревога переросла в холод, прокрадывающийся в сердце,
но, к вящему облегчению, певица отыскалась в кабинете. Рядом с баром.
— Глория?.. — тихо произнес Эйдан, не веря своим глазам.
Женщина сидела на полу, и он не сразу разглядел, что на её лице чёрные
потоки туши, а в руке зажата бутылка
— Что ты делаешь? — выдавил из себя Ван Голд. Опомнившись, он бросился
к ней и вырвал алкоголь из её рук. — Что ты натворила?!
Глория посмотрела на него ничего не выражающим взглядом, и ему
показалось, что куда-то в область солнечного сплетения ему вонзили кинжал. Она
со смешком, перерастающим во всхлип, с трудом позволила ему отобрать у неё
виски.
— Я хотела всегда оставаться на сцене. Я не хотела погрязнуть в этом
убивающем все прекрасное быте. Я не желала испытывать мук. Я хотела от
69
sunnysimba21@gmail.com
Блэйна только, чтобы он сделал меня такой, долго остающейся юной и красивой,
чтобы я могла посвятить себя музыке. А теперь… какой-то ещё не родившийся…
Эйдан похолодел и, превозмогая собственное отчаяние, ледяным тоном
приказал ей:
— Сейчас же поднимайся и иди умойся. А об этом, — указал он ей на бар, —
советую тебе забыть. И молись, чтобы ты не навредила ребенку.
— Ничего не сделается этому вампирёнышу, — со злобой выплюнула
женщина, пытаясь встать.
Она кое-как поднялась и направилась в ванную. Эйдан с болью смотрел ей
вслед, чувствуя, что с головокружительной скоростью летит в пропасть.
***
Всю беременность Глории Эйдан поил жену лечебными эликсирами,
опасаясь за ребенка. Тристан родился очаровательным и вполне здоровым
малышом. Стоя у его кроватки, Эйдан не мог налюбоваться на сына, гладил его по
невероятно мягким темно-каштановым волосам и брал его на руки при любом
удобном случае. Он был почти счастлив. Если бы Глория проявляла хоть
небольшую часть теплых чувств к сыну…
«Послеродовая депрессия», — как один, твердили в голос врачи и
психотерапевты и советовали максимально освободить леди-вамп от
утомительных забот о младенце. Но она и так практически не занималась
младенцем, пропадая вечерами в «Бархате», а дома устраивая истерики при
малейшем плаче Тристана. Иногда, очень редко, её взгляд, обращённый на
мальчика, теплел, и Эйдан надеялся, что его жена не лишена полностью
материнских чувств.
Эпоха «ревущих двадцатых» закончилась, и наступила Великая депрессия.
Эйдану казалось, что положение в мире целиком отражает состояние, в котором
оказалась его семья, точнее, его жена. «Бархат» пришлось временно закрыть,
Глория оказалась абсолютно невостребована и неоплачиваема как певица. Дни в
доме превратились в один кошмарный сон (иногда Эйдан надеялся, что он
проснется, и любимая вновь будет такой жизнерадостной и очаровательной, как
раньше).
Все чаще он находил жену у бара. Вместо того, чтобы играть с Тристаном
или проводить вечера с Эйданом, Глория выбрала в качестве наиболее
предпочитаемой компании виски. Эйдан убрал бар из дома, однако, это не
улучшило её состояния.
— Скажи мне, — как-то раз он тихо произнес, с горечью наблюдая, как она
сидит перед камином, неотрывно глядя на огонь. — Что тебе нужно для счастья?
Что мне сделать, чтобы вернуть тебя прежнюю?
Глория запрокинула голову и рассмеялась. У него по телу пошли мурашки
от звука её смеха.
— Для счастья? — эхом повторила она. — Я хотела вечности. Вечность
юности, красоты и беззаботности. Чтобы ни от кого не зависеть, чтобы ничто не
мешало мне наслаждаться жизнью…
— Я мешаю тебе? — гневно прервал он её. — Тогда зачем я тебе? Зачем ты
вошла в мою жизнь и стала моей женой? Чтобы сидеть на осколках того, что у нас
осталось, проклинать судьбу и ненавидеть нашего сына?
Она повернулась к нему; его лицо искажено было душевной мукой, на её —
застыло отчаянное выражение.
— Я люблю тебя! — выкрикнула она. — Я хочу прожить вечность с тобой! Я
хочу бессмертия… — Она рывком поднялась, приблизилась к Эйдану, схватила его
70
sunnysimba21@gmail.com
за рубашку и горячо зашептала: — Я слышала о ритуале, который дает вампирам
вечную жизнь, так почему же нам не стать такими? Мы могли бы….
Эйдан оттолкнул её. В его глазах читалась такая боль, какую никто и
никогда не видел в нем.
— Забудь об этом. Это не дар, а проклятие.
— Я не хочу, чтобы всё было вот так, — прошептала Глория, отступая назад.
— Мне мало такой жизни, какую я веду сейчас. Я устала…
— Ты устала?! — повысил голос Эйдан. Он закрыл глаза, прижал руки к
голове, и через мгновение, овладев собой, холодным тоном отчеканил: — А я хочу,
чтобы ты была женой и матерью. Это все, что мне нужно.
Он развернулся и ушёл. Глория неподвижно стояла несколько секунд, а