Дом с Привидениями и другие Президентские ужасы
Шрифт:
…присоединюсь к ним.
Дверь открылась и прислуга, тощий паренек-японец в черных брючках и белой жилетке, вкатил тележку с любимым завтраком Президента Бернета: сэндвичи с яйцом и сыром.
Паренька, казалось, нисколько не удивлял тот факт, что Президент Соединенных Штатов Америки стоял посреди комнаты в пижаме, насквозь пропитанной мочой.
– Яйца я люблю слегка недоваренные, - хмуро предупредил его Бернет.
– Та, та, гаспасина Псисисен.
Бернет снял серебряную крышку с блюда и вытаращил глаза. Несколько сэндвичей были надкусаны, на других виднелись глубокие отпечатки чьих-то пальцев в расплавленном сыре.
– Ты что, блядь, издеваешься!
– взревел он.
– Это чё за объедки!
– Се-ер?
– ЧЁ ты мне тут "сЕркаешь", косоглазое чмо!
– Бернет вперился в паренька злобным взглядом.
– Боже, да ты в зеркало на себя смотрел? Только вчера спрыгнул с сакуры? Убери отсюда эту хуйню и принесите мне мой нормальный завтрак!
Паренек, часто кланяясь, попятился к двери, таща за собой тележку. Прежде чем дверь за ним закрылась, Бернет успел разглядеть стоящего в коридоре Уильяма Говарда Тафта. Тафт улыбался ему, чавкая набитым ртом.
Почему этот жирный зомби все время что-то жрет! У него что, было голодное детство?
Принимая душ, Бернет, сквозь струи воды, различил призрачные лица, пристально смотрящие на него. Они что, разглядывали его пах? Улыбались? Одно из лиц выглядело в точности, как лицо Гарри Трумэна. Бернет вздрогнул, быстро домылся и выскочил из душа. Потом вздрогнул снова, когда увидел надпись, выведенную чьим-то пальцем на запотевшей поверхности зеркала:
ПРИСОЕДИНЯЙСЯ К НАМ КРОШКА-МОРКОШКА.
Когда он вышел из ванной, просто до тошноты омерзительный упырь, Ричард Никсон, рылся в его бельевом шкафу.
– Оставьте меня в покое!
Никсон вприпрыжку выбежал из комнаты, обдав Бернета смрадом свежевырытых могил. Все нижнее белье в шкафу было измазано грязью.
Просто не могу поверить, что когда-то голосовал за эту тварь…
Слуга-японец появился снова, толкая впереди себя тележку с завтраком.
– Если сейчас увижу там хоть один надкусанный тост, твоя узкая жопа завтра же будет в Нагасаки, - предупредил его Бернет.
Но, паренек уже пятился к двери и, развернувшись, пулей выскочил из комнаты.
Бернет поднял крышку. Лицо тут же съежилось от пахнувшего из-под нее аромата. Куча экскрементов на блюде выглядела такой свежей, что, казалось, фактически дышала.
Бернет отшвырнул крышку, и она с лязгом врезалась в стену. Потом упал на колени и, сжав кулаки закричал:
– Ну, хорошо! Хорошо! Я сделаю это!
Слова эхом заметались по величественным залам Белого Дома, как отголоски орудийной канонады.
* * *
Кэнтон сидел, водрузив волосатые лапы на Президентский стол, и как сумасшедший пыхтел сигарами, прикуривая их одну от другой.
– Мы знали, что ты согласишься. Любой со степенью Гарварда или Йеля не может быть настолько тупым.
Бернет расположился в кресле напротив, почти задыхаясь от окутавшего его сигарного дыма.
– И ты, правда, перестанешь срать здесь по всем углам?
– Обещаю. Эй, мы же теперь - одна команда.
Бернет потер ладонями щеки и пробормотал.
– Просто не могу поверить, что собираюсь продать душу Дьяволу за каких-то восемь лет в Президентском кресле.
Длинные волосатые уши Кантона, развернулись в его сторону.
– Ну, возможно, не за восемь, а всего за четыре.
Бернет впился в него взглядом.
– Ты отсидел здесь два срока, сволочь! Я тоже хочу столько же. Хрена с два я отдам это кресло! Да кто меня сможет побить?! Альберт Гор?[82]
Кэнтон пожал одним плечом.
– Четыре года, восемь лет, да какая разница? Ты все равно войдешь в историю, как самый успешный Президент Соединенных Штатов Америки.
– Ты что-то знаешь!
– Бернет чувствовал, что его где-то наебали.
– Следующие выборы, уже подстроены Дьяволом?
– Просто не думай об этом, - увильнул от прямого ответа Кэнтон.
– Пусть только четыре года… но, это будут лучшие четыре года в твоей жизни. Выше нос, Джоши, живи настоящим. Да, и как ты еще протолкнешь в Сенат свой законопроект по налогам…
Спокойно, спокойно, просто помни, что ты делаешь это ради своей страны. На благо своего народа, - напомнил себе Бернет.
– Мне ведь надо еще выбрать, кем стать… ну, после того, как меня подвинут с кресла?
– О, ты про свое вечное проклятие? Конечно. “Оборотень”, “вампир”, “упырь”, “зомби”, “субкарнация” - можешь выбрать любое. Ты даже можешь стать “какадемоном”. Ну, это демон, который жрет говно Сатаны.
– Я не собираюсь жрать говно Сатаны!
– взвизгнул Бернет.
– Шучу, шучу. Как насчет “инкуба”?
– Кэнтон подмигнул ему.
– Девочки просто штабелями будут ложиться. Выбери то обличье, в котором будешь чувствовать себя лучше всего. Но, не прямо сейчас. Проклятие выбирают в свой последний день на посту Президента. Так что, пока не забивай себе этим голову. Просто подготовься к тому, что все твои мечты осуществятся. Ты - самый могущественный человек на этой планете. Будет круче, чем на “американских горках”, чувак.
На лице Бернета отразилось удивление, когда Кэнтон поднялся с кресла и направился к выходу.
– Что, и все? Разве я не должен… ну, расписаться где-нибудь собственной кровью?
Кэнтон улыбнулся, показав черно-розовые волчьи десна.
– Ты уже расписался, Джош. В своем сердце. Та-дам!
Кэнтон, вышел из комнаты, оставив Бернета в недоумении смотреть ему вслед.
* * *
Уже на следующий день Палата представителей и Сенат единогласно приняли его законопроект по снижению налогов. Бернет был провозглашен героем нации. Согласно опросам социологической службы "Зогби" и Института общественного мнения Гэллапа, его президентский рейтинг достиг 96%, став самым высоким за всю историю Соединенных Штатов Америки. И это было только начало…