Дом секретов

Виззини Нед

– Попробуй, Уилл. Посмотри на своих родителей.

Уилл произнес слова заклинания, но в нужном для сотворения шара порядке, и сфера снова возникла перед ним. Но внутри ничего не было, кроме пустоты. Только свет.

– Не понимаю, – сказал Уилл. – Это значит, что мои родители умерли?

– Я так не думаю, – торжественно ответила Корделия. – Я думаю, это значит, что у тебя нет родителей.

– Прости, что?

– Кристофф никогда не описывал твоих родителей. Их не существует.

Уилл вдруг рассердился, совершенно не думая о том, сколько скорби и боли чувствуют

убитые горем дети, сидящие перед ним.

– Это чушь! Я прекрасно их помню! Я могу их представить!

– Ты уверен? – сказал Брендан.

– Ну, у папы… он был лысым, так? Нет, у него были седые волосы… или рыжеватые? А у мамы были… были голубые глаза… нет, подождите…

Уилл пытался выглядеть уверенным, но внутренне все его представления рушились с треском. Это было правдой. То место, где в его голове хранилась картинка родителей, которую он видел в себе раньше, и даже сама мысль о них, потому что у всех есть родители, сейчас были размыты и неясны.

– В любом случае кому они вообще нужны? – крикнул Уилл.

Но как только он выкрикнул все свое негодование одной фразой, он понял: они нужны детям. Нужны как никому другому во всем мире. И они никогда больше их не увидят.

Пилот присел на палубу рядом с ними. Они просидели так довольно долго. Так долго, что Транкебар уже успел объявить о появившемся на горизонте кусочке порта Тинц, который возвещал о себе высоким золоченным куполом самого крупного городского храма. Все молча наблюдали за тем, как город растет по мере приближения корабля к берегу. Город увеличивался так медленно, что казалось, он превращался по волшебству из крошечного пятнышка в грандиозный порт на глазах у всего экипажа. Дети и Уилл продолжали сидеть в молчании, глядя на деревянные дома, из труб которых валил дым, таверны, узкие улицы, где можно было разглядеть перемещающихся по ним лошадей, рынки и доки.

Как только они причалили к берегу, пираты свернули паруса и сразу принялись обсуждать, в какие таверны они нагрянут в первую очередь. Дети с Уиллом наблюдали за тем, как был брошен якорь и экипаж капитана Сэнгрэя, рассевшийся по маленьким лодкам, с гиканьем и криками в порыве энтузиазма стал грести к берегу. Наконец Корделия сказала:

– Мы должны двигаться. Тот факт, что наши родители погибли, не означает, что они желали бы, чтобы и мы остановились. Они бы хотели, чтобы мы продолжали жить, чтобы добились успеха, чтобы…

– Отомстили Ведьме Ветра, – хладнокровно и спокойно добавил Брендан.

Сестрам еще никогда не доводилось видеть его настолько полным решимости.

66

Элеонора с трудом верила в то, что вновь ходит по земле, и проверяла, действительно ли вернулось чувство опоры. Даже когда она перебралась вместе со всеми с «Морэя» в небольшую лодку, на которой они переправились под наблюдением Транкебара, и оказалась в доках и на самой полоске пляжа, ей все еще казалось, что под ногами происходит движение волн, подталкивающих и плавно оседающих. Как будто открывшаяся у нее морская болезнь перешла в другую форму, совершенно неожиданную и

непонятную. Чтобы хоть немного успокоить это внутреннее чувство постоянного движения, она легла наземь.

– Что ты делаешь? – спросил Брендан.

– Песчаного ангела, – ответила Элеонора. – Помнишь, папа показывал нам, как его делать, каждый раз, когда мы отдыхали на пляже во время его отпуска.

Брендан улыбнулся… мгновение спустя он уже лежал на песке рядом с сестрой и, перепачкавшись влажным прибрежным песком, делал своего песчаного ангела. Каждый раз, когда он смеялся, он думал о том, как сражается с Ведьмой Ветра. Может, она убила родителей, а может, и нет. Пока нет.

Тем временем Транкебар бродил где-то вокруг. Он присматривал за Уиллом, а когда капитан со своими тремя помощниками явно пережив какое-то потрясение на «Морэе», оказался на берегу, стал держаться ближе.

– Партнеры по торговле прибудут в течение двух часов, капитан, – сообщил он. – Они захотят встретиться с вами… если вы в состоянии.

– В состоянии, – решительно ответил Уилл.

– А что насчет вас, помощник Корделия? Вы хотите отправиться в город?

Транкебар махнул в сторону раскатисто шумящего города-порта Тинц, из труб которого валил густой черный дым.

– Я пойду вместе с Уиллом, – сказала Корделия, подойдя к юному капитану.

Ей совсем не хотелось оставаться одной, она чувствовала острую потребность в том, чтобы быть рядом с тем, кто понимал, через что ей пришлось пройти.

Вскоре дети с Уиллом оказались на живописном пляже, где все было спокойно и размеренно, стояла прекрасная погода, но сквозь эту видимую безмятежность беспрепятственно проступали безрадостные мысли детей. Брендан сразу проявил беспокойство.

– Я не могу сидеть здесь целый день и думать о том, что мы только что выяснили, – заявил он. – Я иду изучать город.

– Я тоже! – присоединилась Элеонора.

– Нам не следует разделяться, – заметила Корделия. – Этот город может быть опасным.

– Да ладно тебе, Делия… когда хоть что-нибудь могло нас остановить? – сказала Элеонора. Внезапно она замолчала и в следующее мгновение в волнении закричала: – Лошадка!

Дети обернулись. На небольшом отдалении от пляжа кто-то ехал верхом на лошади, это был прекрасно-золотистый паломино с отчетливыми гладкими мышцами, переливающимися при движении.

Элеонора ринулась бегом в их сторону.

– Эй! Подождите! Сэр! Постойте же! Могу я посмотреть на вашу лошадь?

– Я за ней присмотрю! – крикнул пустившийся вслед за стремительно убегающей сестрой Брендан.

Уилл взял Корделию за руку.

– Пусть идут. Мы старше и должны остаться здесь, чтобы разобраться с этой торговой сделкой, а затем мы сможем продолжить путь. Если вы хотите отомстить.

«Хотим. И я не смогу успокоиться, пока не отомщу», – подумала Корделия.

Брендан догнал Элеонору уже в городе рядом с пекарней, она стояла и разглядывала лошадь. Верхом на удивительной красоты лошади сидел высокий мужчина, который с беспокойством смотрел на проявляющую такой необыкновенный интерес к животному девочку.