Дом Штеран. Гончая
Шрифт:
***
Вызов был пограничным, из тех, когда спасатели могли помочь, а могли и штраф выписать за дерганье спасателей по пустякам. Джин всегда помогал. В конце концов котята не виноваты, что у них такие невнимательные хозяева.
Собака, услышавшая плачь из-под земли, крутилась тут же. Его хозяйка стояла вместе с владелицей дома поодаль и обе с надеждой смотрели на спасателей.
– Ханна, – позвал Джин. – Сможешь достать аккуратно?
Девушка кивнула и оценивающе
– Нам придется повредить вашу канализационную трубу, – обратился Лерхам к владелице дома.
Полная брюнетка только вздохнула.
– Вы уж поосторожнее, – попросила она. – Котенок редкой породы. Маленький еще совсем. Еще и Мая пропала, мама его, и остальные малыши. Он все, что у меня осталось.
Ханна присела у выбранного участка и быстро, почти неслышно начитала заклинания. Судя по всему, несколько подряд, при такой скорости Джин не мог точно сказать, что она делает.
Два «водяных клинка» ушли в землю, выбив фонтанчики грязи. «Допуск маленький», – успел подумать Лерхам, когда левитацией Ханна вытащила кусок трубы и вытряхнуть себе на ладонь пищащий комочек.
– Я займусь, – тут же подскочила к Штеран Алия, забирая котенка.
– Остальных вытаскивать? – равнодушно спросила Ханна.
– Естественно. – Рука дернулась, чтобы потереть переносицу. Дурацкая привычка, которую никак не удавалось изжить. Так что недоумение пополам с раздражением пришлось подавлять силой воли.
Ханна пошла проверенным путем: «водяные клинки» и левитация. И вот она уже стряхивает остатки земли с крышки большой круглой коробки. Открыв крышку, она провела быструю диагностику состояния.
– На минус, мертв, на минус, на минус, – сообщила она.
– Я не могу стабилизировать, – отчаянно прошептала Алия, колдовавшая над первым котенком.
– Ойлоты, – сказала Ханна, опуская коробку на землю. В ней обнаружилась кошка и трое котят. Все в скверном состоянии даже на вид, словно над ними долго измывались. – Требуют видоспецифического лечения.
– Ты знаешь, как с ними работать? – тут же спросил Джин.
– Могу стабилизировать до оказания квалифицированной помощи, – предложила Штеран.
Алии даже говорить ничего не надо было. Она тут же поместила своего пациента рядом с другими котятами. Ханна сняла перчатки и поддернула рукава, обнажая запястья, на каждом из которых обнаружилось по три шрама. Речитатив, который она затянула, был на каком-то гортанно-рычащем языке. Шрамы начали кровоточить, но капли не падали, а воспаряли, выстраиваясь в какие-то знаки. Штеран по очереди коснулась всех находившихся в коробке, включая мертвого. Знаки из крови рассыпались мелким красным крошевом, которое устремилось к указанным целям.
– Как яблоки в карамели, – выразил, витавшую в воздухе мысль, Фернан, заглянув в коробку.
Кошки были покрыты тонкой оболочкой прозрачного красного цвета, матово блестевшей на свету.
– Лучше всего доставить в клинику как можно скорее. – Ханна неторопливо одернула рукава и снова надела перчатки. – Они в слишком плохом состоянии, это влияет на меня.
– В каком смысле? – насторожился Джин.
– Стабилизация идет за мой счет, – пояснила Штеран, явно не видя в этом ничего такого и крутанула кистью левой руки.
На раздавшийся взрыв все резко оглянулись. А парень, перед ногами которого дымилась воронка, наоборот, медленно повернулся к спасателям. Но не успел он и слова сказал, как его окружила сфера из стремительно вращающегося воздуха.
– Ханна? – изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, спросил Джин.
– Нетравматично изолирую, – немного наклонила голову вбок она. – Иначе он убежал бы.
Лерхам глубоко вдохнул и выдохнул, решив попозже провести лекцию о том, когда немногословность уместна, а когда нет.
– И зачем он тебе? – подтолкнул Джин стажерку к пояснению.
– Статья тридцать восемь, восемьдесят пять и восемьдесят девять Международного соглашения об охране редких и сверхценных видов, – отрапортовала Ханна, а потом, судя по всему, что-то прочитав в глазах начальства, добавила. – Причинение вреда здоровью, а также умерщвление ойлотов карается каторгой до двадцати пяти лет. Если Ишаул, который почитает этот вид, как священный, сможет добиться экстрадиции, тогда смерть быстрая или мучительная, в зависимости от совокупности доказанных статей.
– Он не мог, – твердо заявила владелица дома. – Яник – хороший мальчик, и с Маей он всегда ладил. Вы что-то путаете девушка, мой сын не такой.
Джин только хмыкнул. Матери всегда стараются не замечать дурных привычек любимых чад, так что в этом случае был склонен верить Ханне.
– А что будем делать с видоспецифическим лечением? – печально спросила Алия, так и сидевшая на корточках возле коробки.
– Я знаю клинику, где им могут оказать помощь. – Ханна безразлично мазнула взглядом по ярящемуся в воздушной тюрьме парню и снова посмотрела на кошек.
– Это, наверное, дорого, – усомнилась хозяйка.
– Они умирают, – без обиняков заявил Джин. У него не было времени уговаривать, еще неизвестно, как это потом отразится на Ханне, а смена только началась. – Наша целительница оказалась бессильна, так что и в обычной клинике вам не помогут. Если отказываетесь, то мы снимаем стабилизацию, выражаем вам соболезнования и уходим.
– Не надо, – тут же испугалась женщина. – Я найду деньги. Как-нибудь.
Она впала в печальную глубокую задумчивость. Ханна сняла с пояса зеркальце, и едва связь установилась, быстро произнесла: