Дом Солнца
Шрифт:
– Мама! Папа! Вы где?.. Эй, родители?! Я поступила, между прочим!
Вконец растерянная Саша открыла дверь столовой и услышала дружное:
– По-здра-вля-ем!
На пороге просторной комнаты – сияющие родители: папа в сдержанно-щегольском синем костюме и галстуке, мама в кримпленовом платье с камеей у ворота и серьезный, холодно-красивый молодой человек с тщательно прилизанным пробором.
За ними виден большой круглый стол, покрытый нарядной скатертью. На столе – торт с монументальными розами,
Мама бросилась обнимать-целовать Сашу, а счастливый папа усмехнулся, обращаясь к молодому человеку:
– Вот, Вадька, теперь у тебя невеста будет с высшим образованием.
– Да, это очень прекрасно, – чинно ответил Вадим.
Бдительная мама тут же оторвалась от Саши и строго заметила:
– Вадик, нельзя говорить: очень прекрасно. Это неграмотно.
– О! Педагог! – хмыкнул папа.
– Да, Антонина Анатольевна, вы абсолютно правы. Мне стоит еще немало поработать над своей речью. – Вадим уставился прозрачным взглядом на маму, а потом перевел его на Сашу. И она почему-то опустила глаза.
А деятельный папа принялся открывать бутылку вина.
– Ага, правильно, Вадька! Вот распределят тебя в Африку мартышек гонять – будешь над речью работать. Смотри только, чтоб тебя там не сожрали! – И папа жизнерадостно засмеялся.
Вадим вежливо, как, впрочем, и всегда, улыбнулся шутке будущего тестя.
Вдруг Саша растерянно отстранилась от мамы, посмотрела на стол, на празднично принаряженных родителей и жениха:
– Подождите-ка... Я что-то не понимаю – вы что, знали заранее?
– Что, Сашенька, знали? – прощебетала мама.
– Конечно знали! – перебил ее папа. – Небось отец не последний человек в городе! Ну, давайте по-быстренькому к столу. А то у меня заседание райкома в двенадцать.
Но Саша упрямо сжала кулаки:
– Нет, подождите! Я хочу знать!
– Сашенька, ну что ты! – захлопотала мама, почуяв неладное. – Ну, не капризничай! А что ты хотела? Мы ведь тоже волнуемся. Конечно, папа договорился, чтобы ему сообщили...
– Может, вы и о моем поступлении договорились?!
Тут еще и Вадим решил вмешаться:
– Алексаша, ты зря сердишься, – начал он вкрадчивым бархатным голосом. – Ведь это, наоборот, очень прекрасно... то есть, извините, Антонина Анатольевна... это хорошо, если у родителей есть возможности...
«Тебя кто спрашивает», – в уме разозлилась Саша, а вслух крикнула:
– Да мне не нужны их возможности! Я сама хотела!
Мама хлопотливо замахала руками:
– Да ты сама, конечно сама, мы только чтобы подстраховать! Ты же знаешь, какой конкурс! Никто же не говорит ничего...
«Только не зареветь! Только не реветь! – командовала сама себе Саша. – Ведь правда глупая какая! Сидела, зубрила до мотыльков в глазах. И ладно – не жалко, но ведь как теперь в глаза ребятам смотреть, которые сами поступили! Надо было как Ирка Фоминова! Родители заставляли ее в универ, на филфак: факультет невест, договорились там: папа Иркин – директор универмага, а Ирка тишком-молчком – и в театральный пошла! Вот и правильно! А ее, Сашу, как котенка обманули!» – И предательские слезы все-таки навернулись на глаза:
– Может, вы думаете, что меня вот так обманывать можно?! Как... как котенка?!
Почему именно «котенка», Саша не знала. Наверное, потому, что котят всегда жальче. Родители переглянулись.
– Сашенька, – осторожно улыбнулась мама, еще надеясь сгладить ситуацию, – давай это вот все потом... А сейчас нужно праздновать.
– Вы всегда знаете, что нужно, что не нужно!! – в сердцах бросила Саша и выскочила из комнаты.
«Ужасно невежливо», – подумала она, но иначе разревелась бы, а при Вадиме этого делать совсем не хотелось. Новые взрослые туфли надевать не стала, влезла в привычные босоножки и хлопнула дверью.
Родители и Вадим помолчали. Мама первой нарушила тишину:
– ...Но мы тоже молодцы. Надо было хоть сделать вид... – Пригорюнившись, она накрыла нетронутый торт коробкой, принялась убирать со стола.
А папа неожиданно обрадовался, хитро подмигнул жене:
– Огонь-девка! Вся в меня!
Вадим вздохнул, глянул на часы:
– Вы извините, что не смогу больше с вами праздновать: у меня распределительная комиссия на кафедре.
– Давай-давай, Грибоедов ты наш, надежда советской дипломатии.
Вадим раскланялся и ушел.
Мама устало присела на стул:
– Ну, вот и куда она побежала?
А папа подошел к ней, обнял, похлопал по спине. Синтетический кримплен наэлектризовался и ударил током. Папа ойкнул, отдернул руку.
Отпраздновали.
На город спустился вечер. Саша с булкой в руках устроилась на берегу пруда и попеременно то сама кусала булку, то крошила ее лебедям.
Лебедь-самец красовался перед самочкой. Красное солнце садилось в кроны деревьев. И Саша, вытерев тыльной стороной ладони последнюю слезинку, неожиданно передразнила:
– Вот так все и начинается! Можно подумать!
А почему вспомнила? И сама не знала.
Лебедь томно покосился на Сашу круглым глазом.
Вдруг за спиной раздался голос Вадима:
– Akvila non captad muskas!
Саша вздрогнула, обернулась и тут же состроила независимое выражение лица:
– И как же ты меня нашел?
– Орел не ловит мух. Интуиция и логика. Помнится, в прошлый раз, когда ты поссорилась с родителями, я нашел тебя здесь же... Нет, на другом берегу!
Саша едко усмехнулась: