Дом теней
Шрифт:
У неё было поручение от Лоррейн, которая просила позвонить адвокату Тайсона, мистеру Ханивуду, в Маркет-Лидон в Кенте, и забрать какой-то документ.
"Вот адрес, - писала Лоррейн.
– Это его дом, а не офис, поскольку он вышел на пенсию. Надеюсь, это не слишком обременительно для тебя, дорогая. Конечно, это нужно бы поручить Гасси Бингхэм или её милой подруге, поскольку они живут почти в двух шагах. Но Тайсон говорит, что на Гасси абсолютно нельзя положиться, потому что у неё никудышняя память и она все время сплетничает. Поэтому он просил, чтоб это сделала ты. Надеюсь ты не
Дэни пришлось поехать в Кент, но днем она собиралась пойти в кино, а вечером в театр. Поэтому она позвонила мистеру Ханивуду и перенесла встречу на одиннадцать утра. Это было вчера. А сегодня последний день. В самом деле последний день. Завтра она улетит на Восток - на Занзибар!
С тех пор, как Лоррейн вышла за Тайсона Фроста, Дэни мечтала поехать на Занзибар. Она прочесала все местные библиотеки и тратила все карманные деньги на книги об острове: "Принцы Зинджа", "Остров Гвоздики" и множество прочих. Эти книги рассказывали о великом Сейиде Саиде, имаме Маската и первом султане Занзибара; о таких вещах, как подземные родники, которые по рассказам брали свое начало в дебрях Африки; о дворце Дунги; о священных барабанах Занзибара; о легендарном сокровище, закопанном Сейидом Саидом в Бет-эль-Расе; об ужасах работорговли и пиратских набегов; о шабашах ведьм на острове Пемба и доме дьяволов, джинов и колдунов.
Европейцам на Занзибаре не разрешалось владеть землей, но дедушка Тайсона - неугомонный путешественник и искатель приключений - давным-давно оказал услугу великому Саиду и в награду получил право аренды Кивулими на сто пятьдесят лет. Визиты Тайсона туда были редкими и непродолжительными, но в тот год исполнялось семьдесят лет со дня смерти Эмори, и Тайсон решил написать книгу о жизни этого великого персонажа и тех временах. Он приехал туда с женой, личным секретарем и кучей гостей. И мечты Дэни, наконец, сбылись.
"Далеко я уплыву к Занзибару моему..."
Дэни соскользнула с постели, напевая вполголоса отрывок из песни, которая была популярна, когда она училась в четвертом классе. И вдруг что-то зашевелилось в другом конце комнаты, она замерла и от страха прикусила язык.
Это оказалось всего лишь её отражением в зеркале.
Она показала ему язык, подошла к туалетному столику, взяла новую сумочку крокодиловой кожи и принялась искать листок, на котором записала расписание автобусов в аэропорт. Его там не было, и она полезла в один из ящиков. Потом вдруг вспомнила, что он остался в кармане плаща верблюжьей шерсти, который она предыдущим вечером оставила в холле и забыла забрать. Надо будет не забыть взять его после завтрака.
Вдруг снова что-то заставило её нервно подпрыгнуть: странные шлепки в коридоре. Через минуту она поняла, что это были утренние газеты. Мальчик, который их разбрасывал, прошел беззвучно, поскольку на полу лежал толстый ковер. Дэни не понимала, почему в то утро она так нервничала, раньше с ней никогда такого не случалось. Возможно, это чувство напряжения знакомо каждому, кто впервые оказывается предоставленным самому себе.
Она выждала несколько минут, пока мальчик пройдет весь коридор, и подошла к двери. Чай принесут по крайней мере через полтора часа, за это время она успеет прочитать газету.
В коридоре было тихо и пусто, на полу лежал пышный ковер, а возле белых с золотом дверей стояла свежевычищенная обувь и лежали утренние газеты. Дэни осторожно подняла одну из них. Первое, что она увидела, был броский заголовок: "Убийство в Маркет-Лидоне". Она раскрыла газету и нахмурилась. Маркет-Лидон? Там, где она была вчера! Маленький пригород, где...
Вдруг она услышала резкий щелчок за спиной и обернулась, но слишком поздно. Сквозняк захлопнул дверь, и она осталась в коридоре без ключа.
Дэни бросила газету и тщетно принялась толкать дверь. Но пружинный замок оставался равнодушен к её усилиям. Она повернулась и беспомощно оглядела пустынный коридор. К счастью, там никого не было, но звонка тоже не было видно; и вряд ли она могла им воспользоваться, поскольку на звонок мог прийти мужчина.
Впервые Дэни пожалела, что купила этот прозрачный и слишком дорогой пеньюар. Нейлон и кружева были очаровательно фривольны, но их целью было скорее обнажить, чем скрыть, и она отлично сознавала, что с таким же успехом могла бы выйти абсолютно голой. Ну почему же, почему она выбросила свои плотные ночные рубашки с высоким воротником?! Тетя Хэрриет считала их единственным удобным и скромным ночным нарядом. Если бы знать...
В этот самый неподходящий момент она услышала шаги на лестнице в двадцати футах от себя.
Несмотря на толстый ковер, ясно были слышны неровные шаги, их сопровождал невнятный мужской голос, тихо напевавший ту же самую песню, которая недавно пришла в голову Дэни.
– Я хочу уехать - без билета...
– декламировал мужчина на лестнице. Путешествовать на корабле. Пусть мои несчастья... растворятся!
Поющий остановился на ступеньках и что-то на них уронил, возможно, шляпу.
На Дэни снизошло вдохновение, рожденное отчаянием, и она, подняв упавшую газету, отделила первую страницу "Дейли Дон" как раз в тот момент, когда пришелец одолел ступеньки и повернул в коридор.
Он оказался высоким растрепанным молодым человеком в вечернем костюме и съехавшем на бок галстуке. В руках он держал веселой раскраски воздушный шарик и большую пушистую игрушечную кошку с розовой лентой на шее. Темные волосы были в жутком беспорядке, несмотря на его явно праздничный вид в глаза бросалась неопределенная атмосфера того, что старшее поколение называет беспутностью.
Некоторое время он постоял, слегка покачиваясь и рассеяно глядя вперед, и вдруг заметил Дэни.
– Ну и ну!
– сказал молодой человек с акцентом, который выдавал американца.
– Это же надо!
Он подошел поближе, и когда до него дошла вся прелесть ситуации, им овладело безудержное веселье. Он стоял перед ней и смеялся до слез, а Дэни свирепо щурилась на него, как злой котенок, разъяренная, покрасневшая и беспомощная.
– Тише!
– прошипела Дэни.
– Вы всех разбудите! Знаете, который час?