Дом Тысячи Дверей. Начало
Шрифт:
А Баба Адуня не обращала на смех В. никакого внимания. Она открыла комод, достала оттуда стопку пожелтевшей бумаги и гусиное перо и уселась за стол напротив В.
– Имя! – проревела она не своим голосом, уставившись на В.
В. от неожиданности опешил:
– Что, простите?
– Имя! – повторила Баба Адуня недовольно.
– Мое имя? – все еще не понимал В.
Баба Адуня грохнула со всей дури кулаком по столу и пробасила:
– Кончай дурака валять!
Леяна все это время стояла у окна, серьезно глядя вдаль и не пытаясь хоть как-то пояснить странное поведение Бабы Адуни. До В. вдруг дошло. Он вспомнил слова Мастера А: «Отведи его
– Имя! Последний раз спрашиваю, паршивец! – громко потребовала Баба Адуня.
В. наконец сообразил, что от него требуют, и бодро ответил, тоже громче, чем говорил обычно:
– В.!
Баба Адуня быстро записала на листе бумаги его ответ.
– Пол! – пророкотала Баба Адуня.
В. замешкался. Пол? А что, у кого-то есть сомнения? Но он прокричал в ответ еще громче:
– Мужской!
– Возраст!
– 30 лет!
И так В. и Баба Адуня еще долго орали друг на друга, выясняя все подробности, касающиеся личности В., такие как семейное положение, место проживания и прочее. Причем В. заметил, что каждый его ответ Баба Адуня записывает на отдельном листе бумаги. В. достаточно успешно справлялся со всеми вопросами, пока Баба Адуня не ляпнула:
– Куда Дундук ходил?!
В. ошалел и брякнул первое, что на ум пришло:
– В Кинев!
Баба Адуня старательно записала и этот его ответ, а потом продолжила допрос тем же голосом простуженного отставного майора:
– Где брюкву зайцы выхолащивали?!
В. отвечал ей в том же тоне:
– На поляне в лесу!
– Что вертлявей всех юлится в море?
– Осьминог!
– Если эмаль эссенцию погубит, что получится?!
– Мороженое!
– Кто лепит сало, корнями маясь?!
– Продавец!
– Зачем буря курицами шьется?!
– Занадом!
– Приставь тыкву к ноге, тюльпан к таксе, орангутанга к малине, где выходит?
На этот вопрос В. прокричал в ответ что-то уж совсем неприличное, но Баба Адуня и бровью не повела, записала и этот его ответ на отдельной бумажке.
Вопросы сыпались на В. градом. Вскоре весь стол был завален бумагой, а у В. и Бабы Адуни покраснели от напряжения лица. Баба Адуня кинула перо на стол, достала из кармана платок и утерла им лоб под шлемом.
«Дурдом!» – думал В., опасливо косясь на Бабу Дуню. Леяна не проявляла особого интереса к тому, что творилось за столом, она по-прежнему смотрела в окно, оставаясь невозмутимой.
А кот пристально и надменно глазел на В., время от времени зажмуривая один глаз. И В. казалось, что рыжий разбойник усмехается в усы и думает: «Тоже мне балбес! Не знает даже, кто лепит сало, корнями маясь, не говоря уже об юлящихся в море».
Между тем Баба Адуня извлекла откуда-то моток веревки и подступила с ней к В. Она грубо взяла В. за шиворот и поставила его прямо перед собой. Отметив веревкой расстояние от кончика носа В. до внешнего края его глаза, она вытащила из кармана ножницы, обрезала веревку и кинула обрезок на стол. Такая же процедура была проделана над бровями, ушами, губами В., и вообще вся его голова была перемерена веревкой вдоль и поперек.
Та же участь постигла и остальные части тела В. Баба Адуня мерила и мерила В. на все лады, пока над горой бумаги не вырос целый ворох веревочных обрезков. В. устал стоять, а старуха все прыгала вокруг него, бормоча под нос: «Карету на паперть… восемнадцати сорока… лозой панаму…» – и еще какую-то чепуху.
Она извела почти весь моток веревки, плюхнулась на табуретку
Спустя некоторое время она вспомнила о В., подняла на него глаза, оглянулась на Леяну и сказала прежним немощным старческим голоском: «Идите, касатики, а то мне еще тут…» – и развела руками над столом, демонстрируя объем предстоящей работы.
Леяна подошла к Бабе Адуне, клюнула ее в щеку и, взяв В. за руку, вывела его из комнаты. Кот сопровождал их до самого порога и прощально мяукнул им вслед.
Глава 4. Парадный Татачи
Они опять очутились в лифте. Леяна быстро набрала код и уцепилась за поручень. Лифт заскрежетал, разгоняясь. На повороте его сильно тряхануло, Леяна покачнулась и упала прямо на В. А В. не оставалось ничего другого, кроме как обхватить красотку рукой за талию. Леяна прильнула к нему и рукой провела по его щеке, приговаривая: «Бедный мальчик! Он так устал!»
И опять В. забыл обо всем, даже о странном Дознании, учиненном над ним, раскис, как растаявшее желе. И хоть едва слышный голос внутри бормотал: «Этого только не хватало!» – все равно В. млел от удовольствия.
Леяна водила рукой по волосам В., заглядывала ему в глаза. За ее пухлыми полуоткрытыми губками призывно поблескивали блестящие белые зубки. Вот бы дотронуться до них языком… Полумрак кабины лифта, несмотря на тряску, создавал интимную атмосферу. У В. кружилась голова, но он не смел шевельнуться. И на сей раз он радовался каждому новому повороту на их пути, поскольку в такие моменты прелестница прижималась к нему крепче. В. так и обнимал Леяну, покорно и безмолвно, пока лифт не остановился и не распахнул створки. Леяна выскользнула из объятий В. и вышла. За ней последовал и В.
То, что предстало перед ними, более всего походило на огромный пустой зал аэропорта. Потолок, утыканный яркими светильниками, терялся где-то в высоте. Под ногами стелилась светлая мраморная плитка, надраенная до блеска. Все вокруг сияло немыслимой чистотой, и В. на минутку показалось, что этот зал только что возник из небытия, и по нему никогда еще не ступала нога человека.
За огромными окнами слева В. увидел ночное небо и город. Наблюдалось только одно несоответствие: В. смотрел на них с большой высоты, как минимум с тринадцатого этажа, тогда как в здании, в котором сейчас находился В., этажей было всего пять. В. не смог себе объяснить такой парадокс, и оставил размышления на эту тему на потом, как уже поступал много раз за этот день.
Вид знакомых городских улиц успокоил В., город напомнил ему о том, что в самом худшем случае он всегда сможет вернуться туда, где жил до сих пор. Хотя захочет ли он возвращаться к прежней жизни? Он жил… Что-то неясное и смутное рисовалось в памяти В., как будто до этого он и не жил вовсе, а спал и видел нудный сон.
Они пересекли зал, причем В. показалось, что они шли по меньшей мере час, пока не достигли противоположной стены, на которой выстроились в ряд одиннадцать дверей. То ли стена убегала от них, то ли зал расширялся, но добирались до дверей они неестественно долго. Леяна шла очень быстро, В. едва поспевал за ней, он даже немного вспотел. Не будь ему стыдно перед Леяной, он еще посередине пути предложил бы остановиться и передохнуть.