Дом ужасов

Даль Роальд

Одри хотела, чтобы Том принадлежал ей полностью. Ее не удовлетворяли ни шутливые разговоры в торговом зале, ни страстные поцелуи в задней комнате. Том перестал замечать других покупательниц, для него существовала одна Одри, он не сводил с нее восхищенных глаз, и вскоре всем стало ясно, что вот-вот что-то случится. Быть может, беда. Только Том пребывал в блаженном неведении. Он всегда любил женщин, но не очень хорошо понимал их. И, естественно, никак не связывал с женскими кознями появление в магазине крысы.

Хотя сам по себе факт насторожил его. Странным было уже то, что

это была одна-единственная крыса. И почему-то Тому казалось, что она не случайно забрела именно в его магазин. Поначалу он был озадачен, а вскоре и не на шутку обеспокоен. Нормальной крысе нечего было делать в его магазине, здесь не было ничего съестного — Том не торговал продуктами. Но крыса, между тем, пришла, причем среди бела дня, уселась посреди торгового зала и уставилась на Тома. Он был так поражен ее наглостью, что даже не предпринял попытки убить ее. Он почувствовал, что слабый холодок пробежал вдоль спины — это было похоже на страх. Крыса казалась необычной. Наверное, дело было в ее окраске: она была огненно-рыжей, и это напоминало Тому о… Однако он старался отогнать от себя нелепые мысли.

Когда крыса появилась в магазине впервые, они с Томом довольно долго, замерев, неотрывно глядели друг на друга, пока ее не спугнул звонок у входной двери. Это была миссис Харрингтон, она чуть не час выбирала пару туфель, и все это время Том замирал от страха. Он представлял себе, что будет, если миссис Харрингтон увидит крысу, и вполне отдавал себе отчет в том, что эта одна-единственная крыса может разорить его. Ведь его прелестные покупательницы больше всего на свете боятся именно крыс.

Том с ужасом думал о том, что если по городу пройдет слух, будто в «Эмпориуме» появилась крыса, ничто не поможет ему заманить в магазин покупательниц — ни любовь к нему женщин, ни его умение обращаться с ними. И тогда конец его бизнесу и всем удовольствиям, сопровождавшим его.

Однако миссис Харрингтон в конце концов благополучно покинула магазин. Том поискал глазами крысу, но ее нигде не было. Тогда Том стал уговаривать себя, что зря так разволновался — эта тварь, по-видимому, поняла, что здесь ей нечем поживиться и убралась восвояси.

В полдень, во время ленча, когда в магазине никого не было, к Тому забежала Одри Мэне. Он стоял к ней спиной, а она, тихонько подкравшись сзади и привстав на цыпочки, слегка укусила его за правое ухо.

— Одри! — радостно воскликнул он и обнял ее, но тут же быстро огляделся вокруг и сказал, отстранив от себя девушку. — Мы не должны это делать здесь.

Тому самому было странно, что, стоя рядом с любимой, он вспомнил об этой проклятой крысе. Одри взглянула на него с недоумением.

— Но, Том, здесь же никого нет.

И она подарила ему долгий и страстный поцелуй.

— О, Том, я так люблю тебя, — сказала она, и ее черные глаза засияли от счастья. — У меня дыхание перехватывает, когда ты меня обнимаешь. А как ты меня ласкаешь и целуешь… Том, когда ты меня целуешь… Я больше не могу сдерживать себя, я вся твоя.

Вдруг выражение ее лица резко изменилось. Губы задрожали, она широко раскрыла глаза и в ужасе закричала:

— Крыса!

Том оглянулся через плечо. Крыса сидела на полке у него за спиной, обнажив маленькие острые зубы и сверкая черными глазками. Том схватил с прилавка стеклянное пресс-папье, со всего размаха швырнул в крысу и не промахнулся. Крыса запищала и побежала по полке, волоча правую переднюю лапу. Том и Одри, словно загипнотизированные, наблюдали за ней, пока она не спряталась за рулонами с тканью. Том волне мог бы залезть на стремянку и убить крысу голыми руками, но Одри все еще дрожала и всхлипывала. Поэтому он схватил ее за руку, потащил в заднюю комнату и закрыл дверь, оставив крысу в торговом зале. Одри не могла успокоиться даже в его объятиях. Теперь Том воочию убедился, что страшнее крыс для женщины ничего нет. С хорошенького личика Одри исчез румянец, а глаза метались по сторонам, как у сумасшедшей.

— Откуда взялась эта крыса? — спросила она шепотом.

— Я не знаю, у меня раньше никогда не было крыс.

— Пожалуйста, Том, я очень прошу тебя, постарайся избавиться от нее.

— Я постараюсь, постараюсь. Не волнуйся.

— Какой кошмар! Я так боюсь!

— Ну, в общем-то, ничего страшного… — Он покрыл поцелуями ее бледное лицо. — Крысы не нападают на людей. Успокойся, — добавил он и тут же пожалел, что произнес эти слова.

Откуда ему знать, на что способна крыса, если она не боится людей. А эта крыса была явно не из трусливых.

— Забудь о крысе. Я сделаю так, чтобы ты ее больше не видела, — убеждал Том девушку, но она никак не могла успокоиться и забыться в объятиях Тома.

— Нет, все же это не обычная крыса, — снова заговорила Одри.

Она уже перестала плакать, но в ее глазах застыл испуг.

— Что ты имеешь в виду?

— Она заколдованная, вот что.

«Да, подумал Том, такое может придумать только перепуганная до смерти женщина». Он снова попытался успокоить ее единственным доступным ему способом, но на сей раз она на позволила даже прикоснуться к себе. Тогда он попробовал отвлечь ее какими-то безделушками, но и это не помогло. Наконец, Одри ушла, и впервые после ухода любимой Том испытал облегчение.

Он вернулся в торговый зал и принялся искать крысу, осторожно передвигая товары на полках, заглядывая во все темные углы. Однако крысы нигде не было.

Возвращаясь вечером домой, Том с надеждой думал о том, что раненая крыса навсегда покинула его магазин и больше ему не придется гоняться за непрошеной гостьей. Он успокоился настолько, что даже выпил с друзьями пару пинт эля.

Вернувшись домой, он позвал Мэг, чтобы, как обычно, поцеловать ее, и вот тут пережил самое большое потрясение в своей жизни.

— Ты поранила руку, Мэг, — вскрикнул он, увидев, что ее правая рука забинтована. — Что случилось?

Он подошел поближе, но она остановила его.

— О, ничего страшного, — сказала она, пряча руку за спину.

Он выжидающе смотрел на нее. Она поняла, что должна что-то объяснить.

— Я полезла в шкаф за фруктами, и на меня свалился стеклянный кувшин.

«Стеклянный кувшин, стеклянное пресс-папье», — мелькнуло у Тома.

— Когда это случилось?