Дом в овраге
Шрифт:
Марина, сидящая рядом, залилась безумным смехом и вдруг стала биться лицом об стол. Лопнула губа, после третьего удара хрустнул нос, но она продолжала уродовать лицо, что-то вереща и смеясь одновременно.
– Слышишь, Кот? Почему тебе подарили бутылку? А? – не унимался Женя. Костя посмотрел на свое место – там, рядом с пакетом, стояла бутылка с керосином и зажигалка.
– Я не кот, – разлепил он губы. Все происходящее казалось ему диким, невообразимым кошмаром.
– Кот, Кот, – затараторила Катя, ускорив движение рукой. Она тяжело дышала,
– Заткнись, – заорал Женя. Он медленно встал и, размахнувшись, неожиданно опустил молоток на голову Кати. Однако вместо крика боли она улыбнулась еще шире, продолжая онанировать. Ее светлые волосы моментально пропитались кровью.
– Кот, Кот, – повторяла она как в трансе, пытаясь поймать кончиком языка стекающую кровь.
– А я Петух! – закудахтал Андрей и сунул бритву себе в рот. Он сжал челюсти, пытаясь разжевать лезвие, при этом с его лица не сходило выражение полного умиротворения, словно он дегустировал изысканное блюдо.
Марина перестала биться лицом об стол и подняла окровавленное лицо. В темной луже крови белели осколки выбитых зубов. Мурлыча какую-то песенку, она развернула свой «подарок» – громадных размеров тесак для рубки мяса.
Андрей продолжал усердно грызть бритву, и вскоре его подбородок заблестел от крови.
– Можно я поиграю в твой подарок, Кот? – осведомился Женя и снова ударил Катю. На этот ураз удар был сильнее, даже со своего места Костя слышал, как в голове девушки что-то хрустнуло. Катя вздрогнула, покачнувшись. Впрочем, улыбка на ее застывшем лице и не думала исчезать. Кровь в три ручья хлынула по обнаженному телу, темп руки замедлился, но она все еще пыталась удержаться на столе, качаясь, как пьяная.
Женя открыл бутылку с керосином и с наслаждением втянул запах из горлышка:
– Офигенный подарок, Кот. Махнемся? Я тебе супермолоток, а ты мне эту бутылку. Что там внутри? Наверное, горючая бяка, которую можно поджечь. Устроим фейерверк, друзья!
Он разбил бутылку молотком, и схватил зажигалку. Воздух тут же наполнился резким запахом керосина.
– Не делай этого, Женек, – помертвевшим голосом проговорил Костя. Он понимал, что происходит что-то из ряда вон выходящее, что-то ужасное, но какая-то невидимая сила словно приклеила его к полу. – Не надо, Женя.
– Я не Женя, – ухмыльнулся парень и в третий раз ударил молотком Катю. Она как-то странно всхлипнула и завалилась на стол. Ее руки и ноги дергались, будто у девушки начался приступ эпилепсии. На молотке остался клок волос.
– Я поросенок Порки. Слыхал? – ощерил в улыбке зубы Женя и кинул донышко от разбитой бутылки в Костю, попав ему в плечо. На майке осталось мокрое пятно.
Взгляд Кости остановился на граблях в углу. Если он будет действовать быстро, он успеет добежать до них.
– Гыыыыыыы, – замычал Андрей. Откинув в сторону стул, он присел на корточки и запрыгал по комнате, разбрызгивая вокруг кровь из изувеченного рта. Марина зааплодировала, продолжая что-то напевать. Потом она взяла тесак.
Альберт с колотящимся сердцем прислушивался, что творится в комнате. О нем на время забыли, только вот надолго ли? Он и подумать не мог, что обычная вечеринка может закончиться ВОТ ТАК. А все началось после того, как они выпили в третий раз из заранее приготовленных бутылок. Неужели все дело в спиртном?! И эти странные подарки... Человек, который нанял его, несколько раз напомнил, для кого какой пакет предназначен.
Впрочем, он не до конца выполнил свою работу – гостям следовало налить еще выпивки и зачитать последний тост, который был запечатан в конверте. Сейчас он его разорвал, в десятый раз вчитываясь в текст, и чувствовал, что если он прочитает ЭТО тем, кто сейчас в комнате, живым ему отсюда не выйти. «Покойтесь с миром. Привет из ада. Артур, Лера» — вот что там было написано.
Эх, зачем он только согласился на эту работу! Теперь он отдал бы все сокровища на свете, лишь бы оказаться подальше от этого места. И мобильник, как назло, остался там, в комнате. Он посмотрел на окно. Если он разобьет табуреткой стекло, у него есть все шансы выбраться из этой передряги.
Неожиданно в дверь ударили.
– Открой, пидор! – прорычал Женя.
Альберт схватил табуретку и швырнул ее в окно. В дверь снова ударили. Альберт бросился вынимать осколки из рамы. С третьего удара дверь вышибли, и на кухню ввалился Андрей, бритва изо рта перекочевала в его руку. Язык, десны – все было искромсано, губы кровавой бахромой болтались в такт движениям обезумевшего парня. Из дыры, что когда-то была ртом, вылетали фонтанчики алых капель. Из комнаты валил дым – там что-то горело.
Альберт был уже на подоконнике, как его крепко схватили, кто-то грубо сорвал с него джинсы, и он почувствовал в паховой области такую дикую боль, от которой на мгновение потерял сознание. Его быстро привели в чувство, там, где раньше были его гениталии, было мокро и ужасно больно, и перед тем, как окончательно погрузиться в холодную бездну, он увидел перед своими глазами ножницы.
Ровно в восемь утра Гарик и Роман были возле дверей похоронного бюро. Григорий был у себя в кабинете с узкоплечим, но жилистым парнем лет двадцати, правую сторону лица которого закрывала длинная челка.
– Это Паша, – представил его друзьям Григорий. – Он покажет дорогу.
И подтолкнул парня вперед. Тот вздохнул с видом человека, которого только что продали в рабство, и поплелся к машине Гарика.
– Ты чего смурной такой? – не выдержал Роман.
– Дык, это... У брата моего, Славки, свадьба сегодня, – ответил Паша, с надеждой заглядывая в глаза мужчинам, но те хранили непроницаемые выражения лиц.
– Привезешь на место – свободен, – снизошел до ответа Гарик, и Паша, уныло пожав плечами, сел в автомобиль.