Дом Воды и Воздуха
Шрифт:
У вампиров бледная кожа и до предела расширенные зрачки, из-за них, неспособных сокращаться и уменьшать количество поглощаемого света вампиры не способны находиться под яркими солнечными лучами, а вовсе не потому, что он обращает кровососов в пепел. У них крепче кости, выносливее мышцы и почти нет жира – типичные хищники. И прочная кожа, иглой не проткнуть.
Вампиры не мертвы, не умирают, и живут вечно – и дело тут не в проклятии, а в усовершенствованном делении клеток: они делают это без ошибок, воспроизводя идеальные копии себя.
Пиявки предпочитают кровь, но вот мало аппетитная
Вот почему я склоняюсь к искусственному происхождению вируса, вампир задуман как идеальный, превосходный охотник на людей. Что-то меняется в мозгу кровососов, в их способности усваивать пищу. Что-то заставляет жаждать человечины и только ее.
Существование вампира не такое радужное и счастливое, как рисует человеческое воображение в бесчисленных книгах и фильмах. Кровососы не бояться крестов, не бегают по стенам и уж тем более не превращаются в летучих мышей – забудьте Дракулу, забудьте немедленно! Никаких сексуальных клыков, оргазмических укусов и сверкающей кожи. Они отвержены и гонимы, вынуждены скрываться во тьме, поедая человечину и страдая… как бы мелодраматично это не звучало.
Вампиры скрытны, страдают паранойей и покидают безопасное место чрезвычайно редко – чтобы передать вирус и увеличить «семью». Претендент помимо хороших генов должен иметь привлекательную внешность и очень желательно какую-нибудь способность помогающую семье выживать – на худой конец просто острый ум. Неудачливому уродцу найти пропитание будет сложно. Берут, в общем, неординарных личностей и превращают их, не пойми во что. Это конечно если вирус находит материал подходящим.
Я тронула руку Гая, он улыбнулся и сжал мои пальцы. Поднес к губам, согревая и целуя.
– Они опаздывают.
– Так и быть девушке я прощу пять минут, но твоему друг другу придется искать другое оправдание.
Гай решил дополнить нашу маленькую смертоубийственную команду еще двумя асоциальными личностями – вампиршей и двусущим. Согласно разработанному плану Гай с двусущим отвлекают основные силы йорт, а вампирша помогает мне тихо и незаметно пробраться в покои королевы. Что-то мне подсказывало что «тихо» не выйдет. Потому что план «гибким» и примерным, действовать предстояло по обстоятельствам, а какие это будут обстоятельства – неизвестно.
– Мавенсилнат идет.
Вампирша оказалась невысокой, очень худой, с кожей белой как брюхо выброшенного на берег кита и глазами скрытыми черными очками. Она шла, опираясь на изящную тросточку, рядом трусил кобель – парочка была ни чем неотличима от обычной слепой и ее пса-поводыря. Разве что запах был странный.
Когда странный дуэт подошел ближе, я поняла что пес, не пес, вовсе, а здоровенный… волк. Ничего себе я ошиблась.
– Очень умно, – прокомментировала я маскировку пиявки.
– Она гениальная дрессировщица собак, ее гончие изумительны. За этот талант ее отобрали для обращения, и за семьдесят лет в новой форме она отточила это умение до совершенства. Как и многое другое.
– Да, – согласилась остановившаяся рядом с нами вампирша. – Многое можно успеть, если смерть не дышит в затылок. По твоему следу послали именно моих гончих, – сказал она мне, – поэтому они и не нашли тебя. В противном случае Гай нашел бы твой растерзанный труп.
– Вижу, вы нашли общий язык, – малопонятно заметил Гай и обратился ко мне: – Ты уже имела возможность познакомиться с Фредериком.
Волк высунул язык и – клянусь! – усмехнулся мне.
Верно, это же тот двусущий надоеда. Что ж, хорош, от настоящего волка не отличишь. Лучше чем можно ожидать – в большинстве своем существа получается антропоморфными в большей степени, чем хотелось бы двусущим. Нужна способность к контролю и самодисциплине, регулярные тренировки и медитации чтобы изменить форму с подобным мастерством. Это кроме досконального знания строения животного, в которого обращаются. Сама способность к трансформации ничего не решает, только в сказках кровь оборотня позволяет новичку с легкостью перекинуться. Ну, или не с легкостью. В реальности это процесс далекий от голливудской версии. Намного больше работы и меньше мистики… и похоти чем представляется.
С точки зрения среднего обывателя жизнь двусущего представляется уж очень пресной – никакого алкоголя, никаких сигарет и никакого кофе. Ничего что может возбудить или подавить нервную систему. Скукота, как выразилась бы Елена. Надеюсь, Анастас ее не тронул иначе его фамильные драгоценности, не спасет даже швейцарский банк.
– Не будем медлить, – вампирша прожгла меня голодным взглядом красивых карих глаз с длинными ресницами. Я напряглась, Гай положил руку мне на поясницу. Как будто это остановит меня, если я решу броситься на кровопийцу. Мне не нравился ее взгляд, не нравилась она сама. Она пахла старой кровью, влажной землей, специями и смешение этих запахов вызывало тошноту. Рука Гая погладила меня вдоль позвоночника, и я немного успокоилась, догадавшись, что он показывает ей состояние наших нынешних отношений.
– Не будем медлить, – Мавенсилнат пошла к черному входу в управление, двусущий потрусил за ней.
А мы с Гаем стояли разделенные непреодолимой пропастью – двумя шагами по покрытой изморосью земле. Ветер трепал его темные волосы, бросал пряди на серые глаза. Я видела бледное лицо с высокими скулами и сжатыми губами. Решительно распрямленные под колетом плечи. Кто знает, может, мы видим друг друга в последний раз?
– Береги себя, – он преодолел этот шаг и сжал меня в объятиях.
– И ты себя, – я положила руки ему на плечи, прижалась всем телом, впитывая его тепло и уверенность.
***
В ее кошмаре луна освещало идеальное тело демона с гладкой бледной кожей и сильными мышцами. Глаза мерцали как расплавленное золото. Красивые, не знающие жалости глаза. Волосы в свете луны казались красными. Обнаженный он шел по мокрой траве, и одна ее часть кричала от ужаса, а вторая не могла отвести взгляд. Он протянул руку, и ведьма закричала, мозг ее плавился от наполнивших его видений: кровь, смерть, пирующие на мертвой плоти вороны. Женщина, шагающая по вересковым пустошам одна половина которой несказанно прекрасна, а вторая уродлива, покрыта язвами и гниющей плотью…