Дом забытых кошмаров
Шрифт:
Белобрысая сидела на ступеньках, возвышаясь над работающими. Впередсмотрящие на кораблях себя, наверное, так же вели – внизу все бегают, суетятся, паруса натягивают, тросы крепят, а эти стоят, семечки грызут, шелуху на головы собратьев бросают.
Девчонка ничего, конечно, не грызла, но если бы подвернулась косточка-другая, непременно метнула, например, в Чудовище. Взгляд, которым она наградила ее, был тяжелее сообщения о городовой контрольной по геометрии.
Чудовище с трудом прожевала последний кусок пирога и стала отступать к ближайшим кустам акации. Чуть не затоптала отвлекшегося Скелета. Скелет зашипел, изобразив из себя Змея Горыныча у реки Смородины под Калиновым мостом.
– Давно они здесь? – Чудовище сунулась в карманы за гостинцами, только сейчас заметив, что пироги оставили жирные следы на сарафане.
– Час возятся.
Скелет заглотил свой кусок в один прием и кровожадно посмотрел на оставшийся. Янус с сомнением изучал угощение.
– Это от Синеглазки, – покачала ладонью с пирогом Чудовище.
Они кинулись к пирогу одновременно, но Янус успел не только выпечку подхватить, но и по рукам Скелету дать. Скелет заскулил, отворачиваясь.
– Я, между прочим, первым их здесь засек и к Янусу побежал, – неприятным голосом выводил он. – Вы бы сюда только к вечеру пришли, а вместо Дома пустырь. Вон как они здесь все перекопали.
– Чего делим? – Ворон приближался вальяжной походкой очень довольного жизнью человека. Эдакий колобок после обморожения.
– Уже ничего, – облизал испачканные пальцы Янус. – Какие новости?
– Зовут их Томиловы, – с ходу стал докладывать Ворон. – Бабка носила фамилию Майер. И ей действительно принадлежал этот дом на улице Эрнст-Вихерт-штрассе. Из Пруссии они уехали в Германию, потом в Польшу. Ее сын женился на эстонке, и жену потянуло на историческую родину. Внук, вот этот самый Томилов, уже сносно говорил на русском и учился в Москве. Жена его бросила и с дочкой уехала куда-то. Потом неожиданно вернула девочку, а сама скрылась. Умирая, бабка сказала, что в ее родовом имении закопано несметное сокровище, под вторым львом слева. Вот они и примчались.
– Это сколько лет бабке? – быстро подсчитал Скелет. – Сто, что ли?
– Чего там в Германии не жить-то? Живи – не хочу! – философски изрек Ворон, который дальше Светлогорска никуда не выбирался.
Все с бо́льшим интересом посмотрели на копателей.
– Ее зовут Снежана, – докладывал последнюю информацию Ворон. – Отца Милослав. А младшего Никодим.
– Как? – прыснула Чудовище.
– Ка́ком! – Ворон обиделся, что его никто не спешит носить на руках за добытую информацию. – Русское народное имя, между прочим.
– Ага, особенно Снежана, – не унималась Чудовище. Белобрысая ей не нравилась все больше и больше.
– Снежана имя славянское, – проявил осведомленность Ворон. – Так же как и твое. Ну, скажем, западнославянское. А я, кстати, типичный ариец. – И грудь выпятил.
– Может, они все выкопают и уедут? – предположил Скелет, прерывая бестолковый спор. В кулаке он сжимал губную гармошку. Налицо явные признаки сильного волнения. Сейчас играть начнет.
– Не может, – мрачно покачал головой Янус.
– Эх, я как чувствовал! – раздосадовано стукнул кулаком по ладони Ворон. – Надо было сюда с металлоискателем приходить. Чего мы целый месяц ерундой занимались?
– Их можно прогнать, – негромко произнес Скелет, между словами негромко поигрывая на губной гармошке. Получался задумчивый, еле слышный звук. – Они не знают, что это за Дом. Если им рассказать, они сами уберутся. Причем очень быстро.
Около Дома загалдели, сухие шваркающие звуки лопаты о землю прервались, послышался звонкий звук, как будто железо встретилось с чем-то металлическим.
– А еще там может быть бомба, – все так же спокойно изрек Скелет. – Следы войны. Рванет так, что никакого Дома не останется.
Крики копателей стали подозрительно громкими. Ворон коротко взвизгнул и скрылся в кустах.
– Вы можете отсюда уходить!
Голос, казалось, раздался оттуда же, куда умчался Ворон.
– Ничего, мы останемся и посмотрим, как вы будете драпать, – с презрением, сквозь губу процедил Скелет.
Снежана выступила из-за акации. На ней был длинный белый, расшитый белыми же нитками сарафан с завязками на шее. Волосы собраны в высокий хвост, подхваченный широкой шелковой белой лентой. Косая белая челка прикрывала лоб и глаза.
– С чего это мы отсюда уйдем? – с торжеством спросила она.
– Не вы первые, не вы последние, – равнодушно пожал плечами Скелет.
– Снежана, – весомо добавила Чудовище.
– И кто же был до нас?
Скелет бросил короткий взгляд на стоящего в стороне Януса.
– Достаточно! – заторопилась Чудовище, которой самой хотелось осадить эту гордячку, наконец-то увидеть в ее глазах испуг. – Отсюда кто только не сбегал!
– Ну, кто, кто? – начала заводиться Белобрысая.
Чудовище набрала в грудь побольше воздуха. Она уже не первый раз рассказывала эту историю, но всегда до того входила в роль, что у нее начинала кружиться голова.
– После войны сюда поселили военный оркестр, но они очень быстро съехали, потому что по ночам кто-то постоянно трогал их инструменты, перекладывал их с места на место, прятал. По утрам им приходилось инструменты все время искать.
– Чушь!
– А еще они по ночам слышали музыку: на их инструментах кто-то играл. Соседям шум мешал спать по ночам.
– Этого не может быть, это выдумки!
– И вот однажды музыканты проснулись от грохота. До утра они боялись выйти из своих спален. Как только взошло солнце, они выбрались в коридор и увидели, что все барабаны пробиты, у скрипок и альтов порваны струны. А один трубач не выдержал и среди ночи выбросился из окна. Можешь посмотреть, в парке еще виден холм его могилы. Музыканты ушли и больше в Дом не возвращались.
– Сказки! – В глазах Белобрысой сидело презрение. Как вчера. Неужели его невозможно превратить в испуг?
– А потом в Доме поселили генерала, – голосом злой вещуньи продолжила Чудовище. – Он не прожил и месяц, повесился. Говорят, ему являлись все убитые им солдаты. И с тех пор кто ни переходил порог дома, в панике бежал прочь. Прямо как ты вчера.
Белобрысая поджала губы. Она не верила. Она и не собиралась слушать этих ненормальных. Ей только хотелось посмотреть на их растерянные лица, на проигравших соперников.