Дома мы не нужны. Книга вторая. Союз нерушимый
Шрифт:
– Пойдемте со мной, – скомандовал он, – все равно на каждую лопату здесь по четыре человека.
Парней он оставил у Виталика – пусть помогают; закончишь – начинайте ставить столбы. А с девчатами подошел к Левину. Тот с гордостью продемонстрировал свое творение – издали стенки этого длинного узкого ящика квадратного сечения можно было посчитать сплошными; но нет – как и было заказано, они были решетчатыми, с узкими щелями, в которые едва пролезал указательный палец
– Класс! – поднял тот кверху теперь уже большой палец, – а теперь начинайте варить лестницу.
– Какую лестницу?!
– Длинной метров пятнадцать, – ответил Ильин на этот крик души, как раз три хлыста на одну сторону уйдет.
– Так ведь тут столько ступенек варить…
– Вот-вот, и понадежней – тебе самому по ним лазить придется.
– Куда?
– Вон туда, – палец коменданта опять показал на три вершинки, – мы скоро туда цистерну поднимать будем, под воду.
– Ну, Николаич, – восхищенно протянул бывший (а Валерий надеялся – и будущий) геолог Малышев, – все продумал.
– А как же, – важно кивнул Ильин, – ночами не сплю, за вас думаю.
Все рассмеялись и девушки с ними тоже. Комендант спохватился:
– Борис, командир ведь запретил за пределы лагеря без охраны?..
– Точно.
– А у этих красавиц как с оружием?
– У этих красавиц (щечки девушек от повторного комплимента заалели) с оружием все хорошо; лучше чем у тебя, Валерий Николаевич. Кого охранять нужно?
– Да вон доцента с верблюдами за столбами отправлять надо, а Виталик мне здесь нужен.
– Хорошо, – начальник охраны Левин повернулся к помощникам, – начинайте резать трубы на ступени… сантиметров по сорок хватит. А я пока оружие девчатам выдам.
Он направился вместе с Зиной и Раей к гаражу, у дверей которого маячил часовой с АКМ, а комендант – к цистерне, поднимать которую можно было очень не скоро.
Главная проблема здесь была в материале – алюминий сварке не поддавался, и потому весь крепеж, все сгоны пришлось подгонять путем резьбовых соединений – а это значит – сверлить отверстия (благо не вручную, а электродрелью), подгонять болты и сгоны. В общем, когда все было готово к подъему, со стороны кухни прозвучала громкая команда «Обед!»; Левин с Рубцовым практически одновременно доложили о выполнении работ, а доцент Игнатов повел распрягать (упряжь все из тех же брезентовых ремней) своих верблюдов…
В ворота медленно въехал «Эксплорер». Разглядев, кто сидит на передних сиденьях автомобиля, комендант сначала едва не сел где стоял, а потом первым помчался к черному внедорожнику, из которого профессора Романова, которого можно было узнать только по возмущенным крикам, вынесли на руках. Его лицо практически полностью закрывали бинты, пропитанные кровью. Лишь один глаз сверкал, да рот извергал какие-то возгласы, которые стали понятны, когда общее возбуждение немного схлынуло.
Оказалось, профессор прекрасно себя чувствует, нигде ничего у него не болит, голова, чтобы там ни говорила Таня-Тамара, не кружится. Только очень хочется есть; нет не есть – жрать! И как только он с этим делом покончит, тут же отправится назад, к полковнику Кудрявцеву – опять таки независимо от того, что думает никарагуанка.
Комендант успокоился. Профессора вместе с Таней-Тамарой повели в травмопункт (так теперь назвали фургон без колес), потом, конечно же, отведут в столовую – где словно специально к их приезду был готов обед, а комендант с дрожащими руками развернул первый бумажный пакет в необъятном салоне «Эксплорера».
– Ну не такой уж он и необъятный, – поправил себя Ильин, – передавая в руки Благолепова освобожденную из бумажного плена пачку насосов – их словно специально положили сверху, чтобы Валерий не рылся в этой груде, ожидая ранний инфаркт.
Насосы «Грюндфос» – даже все четыре вместе на вес были вполне посильны одному человеку. Ильин вдруг вспомнил, как много лет назад его попросили помочь поменять насос в родной деревне. Вот там был насос так насос. Поднятую с глубины шестидесяти метров восьмерку вдвоем было не поднять – так и грузили в тракторный прицеп краном…
Следом из плотной бумаги извлекли еще более легкие расходники – автоматы, выключатели; в запечатанном полиэтиленовом пакетике что-то электрическое.
– О! – обрадовался помогавший ему Левин, – специальные трубочки для гидроизоляции проводов; даже одноразовая паяльная лампа. Ну это они, немцы, так называют – одноразовая. А мы – русские израильтяне – такие использовали, пока газ не кончится.
– Вот и хорошо, – подумал комендант, – мы эти лампы сегодня же и используем, совсем в других целях.
Нижние пакеты были упакованы совсем по другому – практически заводским способом; скорее всего их еще не открывали. Пальцы первооткрывателя – Валеры Ильина – опять задрожали. Он сначала безумно обрадовался, когда поочередно извлек на всеобщее обозрение туго свернутые ленты лесопильного станка, а затем отвалы, стойки, лемеха – в общем все то, без чего нельзя представить ни один пропашной плуг. Потом его заставил чуть ли не разрыдаться вопрос: «А где станок; где, наконец, рама плуга?»
Конец ознакомительного фрагмента.