Дома мы не нужны
Шрифт:
Кудрявцев задумался о чем-то ненадолго, а затем повернулся к Рубцову.
– А ты, Николай Петрович, как-то поактивнее что ли. И еще одна тебе задача будет. Там тела погибших девушек; вот Валерий Николаевич еще одного погибшего покажет. Надо с ними по-человечески попрощаться. К вечеру вон в той рощице, – Александр показал на реденькую группу каких-то лиственных деревьев, похожих на березы, растущих метрах в пятидесяти от лагеря, – должны быть готовы три могилы полного профиля.
– Это как? – удивился Рубцов.
– Это так, что бы никакой зверь откопать не мог, – отрезал Кудрявцев, – а может и не три.
Подполковник выразительно посмотрел на Ильина.
Тот понимающе
– А с этим что делать?
– С этими, – поправил его Кудрявцев, – там еще один был. С этими я сам разберусь.
Троица командиров наконец-то повернула за угол бани – туда, где стараниями Егоровой и ее помощниц были накрыты столы. Основание их потрясало своей фундаментальностью – вместо ножек кто-то весьма изобретательный сдвинул вместе две газовых трубы, служивших ранее лавками; столешницами служили четыре листа фанеры толщиной не менее трех сантиметров.
– Водостойкая, финская, – похвалился Ильин.
– Ага, – понял Александр, – наш пострел и здесь поспел!
Вслух же он спросил:
– Откуда такую благодать откопали?
– А, – улыбнулся Валерий Николаевич, – там у писателя нашего гараж оказался, он в нем сюда и приехал.
– Как, прямо так в гараже?
– Нет, так-то он в машине своей сидел, в иномарке, – Ильин издевательски усмехнулся, – в «ДЭУ Матиссе», – Ну, гараж-то не намного больше этой машиненки, зато весь целый стоит, с крышей и воротами. А больше там у него ничего и нет. Зато за стеной с метр соседнего гаража как по шнурке отрезало; и к нам перебросило. Так там этого добра… Да вы, товарищ подполковник, сами посмотрите, – он приглашающе взмахнул рукой.
Александр посмотрел на часы: две минуты до назначенного срока еще было и он повернул за Валерием.
Да, соседский гараж, вернее полка от него, примыкающая к соседнему, целому строению, поразила бы воображение любого нормального мужика. Одних наборов с ключами – солидных пластиковых кейсов – Кудрявцев насчитал шесть штук, много инструмента отдельного – каждый на своем месте, любовно определенном ему прежним хозяином; целый угол был занят крепежными материалами, рассортированными по пластиковым прозрачным коробочкам с притертыми крышками. В другом углу теснились остатки тех самых фанерных листов. Увы, ничего похожего на электрические или бензомоторные инструменты подполковник не увидел. Хотя невозможно было поверить, что у такого хозяина не было в гараже шуруповерта и болгарки, сварочного аппарата и дрели…
– А еще лучше, – дизельного генератора, – помечтал Кудрявцев.
Несомненно, все эти предметы в гараже рачительного хозяина были. Увы – не в том углу, где хотелось бы подполковнику. С этой мыслью он повернулся и пошел туда, где уже пыталась построиться его боевая команда. О сохранности склада инструментов у него душа не болела – понял, что Ильин даже одному гвоздю не даст пропасть.
Между тем команда, ожидавшая его, оказалась куда внушительнее, чем он предполагал. Рядом с Дубовым и Малышевым, Ершовым и Холодовым – чистым, донельзя довольным и дожевывающим бутерброд с колбасой, стояли: профессор с доцентом, израильтянка, девушка в белом халате с сумкой защитного цвета через плечо. Подполковник выудил из памяти: «Николаева Людмила Васильевна, старшая медсестра онкодиспансера, из Краснодара». Ну эта-то понятно, и вполне приемлемо.
А вот остальные, особенно доцент Игнатов – маленький, не выше метра пятидесяти пяти, с узкими плечами… Кудрявцев вдруг представил себе картину: Роман Петрович бредет, повесив на каждое плечо по два АКМ со снаряженными магазинами (каждый,
– А ведь донесет, – вдруг понял он, – сдохнет, но донесет!
Но вот эта… Оксана ведь только что пробежала не меньше семи километров (по крайней мере так оценил расстояние Насер), да под горку, а ведь теперь идти придется в гору…
Израильтянка словно поняла его сомнения:
– Вы не думайте, товарищ командир, я дойду, я сильная. И вообще, я в Союзе биатлоном занималась, я даже с Анфисой Резцовой бегала…
– Ну и как? – живо заинтересовался Кудрявцев.
– Что как? – не поняла вопроса Гольдштейн.
– Как бегала-то, с Анфисой Резцовой?
– Да ну вас, товарищ подполковник! Кто Резцова, а кто я?! Еле-еле кандидата в мастера выполнила.
Подполковник мысленно присвистнул – кандидат в мастера спорта по биатлону… это совсем неплохо, а в их условиях даже замечательно. Он даже сделал паузу, прежде чем снять второй автомат с плеча. Но в результате АКМ все-таки оказался в руках у Холодова, а отряд пополнился еще одним членом – к изумлению Александра в компанию напросился Виктор Федорович Иванов, тот самый парень с чемоданом. Впрочем удивлялся Кудрявцев недолго. В глазах Виктора, в каждом его движении: резком, нетерпеливым и… предвкушающем – читалось одно слово: «Мародерка!»
– Ну-ну, посмотрим, – усмехнулся он, пропуская группу вперед и ныряя в чащу последним, одиннадцатым, – нет, двенадцатым, – поправил он себя, ощутив правой рукой шерсть на широком лбу Малыша.
Глава 5. Оксана Гольдберг. День первый – самый страшный
– Свои! – в первый раз за сегодняшний день сердце Оксаны забилось не от отчаянной тоски или смертельного ужаса, а от внезапно нахлынувшей радости, в то время как дыхание ее, напрочь сбитое многокилометровым кроссом, пыталось успокоиться. Тело же, каким-то невозможным образом перенесшее эту невероятную для ее лет дистанцию, пыталось поудобнее устроиться в объятьях советского (точнее российского – поправила она себя) офицера.
Впрочем, устроиться она не успела, потому что через мгновенье она была на земле, пристроенная крепкими руками бережно, но быстро; так же быстро офицер метнулся навстречу одному из преследователей Оксаны. Она едва успела прохрипеть вслед ему: «Там еще!» – как русский исчез в чаще. Бандит же, который всю дорогу держался впереди и подгонял ее веселыми гортанными возгласами на арабском языке, которого Оксана практически не знала, лежал жалкой неопасной кучкой у самой кромки леса. Она перевела взгляд на людей, окружавших ее; усаживаясь поудобнее, она только улыбалась им, слушая вопросы на языке, который так и остался для нее родным. Улыбалась до тех пор, пока не вернулся ее спаситель – как иначе можно было назвать человека, привычно несшего на плече два автомата, которыми еще совсем недавно целились ей в спину арабские бандиты.
Казалось ничто больше не могло удивить ее сегодня; но когда офицер в наступившей тишине задал свой первый вопрос, Оксана не могла поверить своим ушам: этот молодой красивый подтянутый парень в камуфляжной форме с погонами подполковника (а как же – вероятного противника надо знать!) назвал ее прелестным созданием! Ее, для которой уже не десять, и даже не двадцать лет такое обращение было сведено к нулю; которой привычным – практически повседневным – стал простенький брючный костюм темно-серого цвета и туфли на низком (очень низком!) каблуке, за которые она так благодарила бога все время, пока продолжался безумный бег по лесной дороге.