Домик №7
Шрифт:
Юлия Павловна одевалась броско. Пожалуй, трудно было назвать стиль вульгарным, хоть Рите и хотелось это сделать, но то, что Юлия Павловна бросалась в глаза – этого было не отнять. Яркие туники, преимущественно голубого цвета, так идущие её глазам и светлым волосам. Лосины, подчёркивающие стройные ноги и упругие ягодицы, линия декольте, демонстрирующая всё то, чем Рита похвастаться не могла. И самое противное, что кажется, всем на базе от семи и до семидесяти семи лет было ясно, для кого так наряжается Юлия Павловна. Глава родительского комитета. Добровольная помощница.
Как же Рита злилась, всего
Все сравнивали Риту с Юлией Павловной и удивлялись, почему Сергей Витальевич до сих пор со своей женой, а не с красоткой блондинкой. В последнем Рита не сомневалась. Она и сама удивлялась… Будто заранее проиграла в этой войне, а может, хотела проиграть… но об этом Рита старалась не думать. Никогда.
Обогнув административный корпус со стороны глухого забора, Рита остановилась. Ну, конечно. По иронии самое тайное место базы было именно здесь. Крыльцо выходило на противоположную сторону, как и все окна администрации. В глухой угол смотрели лишь окна помещения, выполняющего функцию кладовки, да каморка сестры-хозяйки, которая закрыта большую часть дня. Не было на базе такой должности, сами справлялись.
Три подростка подпирали стену и с вальяжным видом курили. Сколько раз Рита ловила Скворцова за этим занятием, сколько раз ругалась, говорила с тренером, оттаскивала в кабинет к Матвею. А воз и ныне там. Исключить его из клуба, да и дело с концом! А с базы отправить домой. Ещё и сигареты где-то берёт… покупает или с собой привёз?
Рита была уверена, ничем хорошим пребывание Скворцова на базе не закончится, а потом проверками замучают, по инспекциям затаскают. Всё это она даже высказала Матвею, хоть и сомневалась, что стоит это делать, только Матвей и не подумал выгонять Скворцова.
– Сигареты. – Рита остановилась напротив смолящего Скворцова. Ему было четырнадцать лет. Худой, долговязый, с подростковыми проблемами на коже. – Бросайте.
Она обвела взглядом двух других. Семёнов из третьего отряда, двенадцати лет, мальчик из очень хорошей семьи, мама безумно волновалась, когда отправляла единственное чадо в спортивный оздоровительный лагерь. Страшно представить, что будет, если она узнает о курении. Еще один хулиган, Творцов, тринадцати лет, был чемпионом города в тяжёлом весе.
– Я жду! – Рита смотрела на Скворцова, он демонстративно затянулся, а потом ещё и сплюнул под ноги. Двое других тут же побросали сигареты, заминали ногами, втаптывали с силой в землю и старались по-тихому улизнуть.
– Ага, сейчас! – Скворцов затянулся ещё раз и ещё раз сплюнул. – А ты за мной следишь, что ли? Лучше за мужем своим следи, а то усвистит к русалке, от тебя, такой умной. А хочешь, скажу, где твой муженёк ночь провёл? А ты мне за это пачку сигарет принесёшь, любых, я не разборчивый.
– Отдай пачку, – Рита протянула руку и уставилась на Скворцова. Только бы не плакать! Не сейчас, при мерзком воспитаннике. Кто придумал, что таких, как Скворцов, можно перевоспитать? Или воспитать?
– Держи, – небрежно кинул Скворцов смятую упаковку под ноги Рите и вальяжно двинулся к дорожке от административного корпуса.
Глава 11
Рита поднялась на крыльцо, зашла в кабинет директора, постучав пару раз и услышав «войдите». Конечно, Матвей был на месте и, естественно, не один. Пока Матвей сосредоточено смотрела в экран монитора, по его ноге с энтузиазмом передвигалась красная пожарная машина.
– Брррр, би-би-би, пафайная тьивога! – сообщал почти двухлетний Захар – сын Матвея и Розалии Розенберг.
Большую часть рабочего дня Захар находился со своей бабушкой, мамой Розы, Беллой, она жила по соседству со спортивной базой и помогала руководить базой отдыха, принадлежавшей её семье. Иногда Захар проводил целый день с Матвеем. Почему никто другой не мог присмотреть в это время за малышом, Рита не знала. Только видела кудрявого, с карими глазами в половину лица Захара рядом с отцом, чаще на его руках. Так Матвей и руководил всем немаленьким коллективом спортивной базы и детьми с Захаром на руках под аккомпанемент «Брр-р-р», «би-би-би», «пафайная тьифога».
Рита бы с ума сошла, а Матвей или не замечал, или счастливо улыбался, смотря на сына. Перекидывал с руки на руку, целовал, щекотал, тогда Захар заливался звонким смехом на всю округу, или подкидывал в воздух, чем вызывал ещё больший восторг. Всё окружение млело от маленького Захара, похоже, одна Рита всерьёз опасалась его.
Рыжие волосы девушки не на шутку интересовали Захара, он то и дело тянулся к ней, что-то рассказывал на своём языке и пытался добыть себе трофей – прядь Ритиных волос. Страшно не было, это всего лишь маленький ребёнок, но Рита интуитивно всегда держалась подальше от Захара. Будто этот маленький мальчик может сглазить, и Рите всё-таки придётся родить, как того хотят мама и Серёжа.
– Привет. – Матвей кивнул Рите и показал взглядом, чтобы та заходила.
Захар увидел вошедшую и с криком радости припустил к двери, но был тут же остановлен огромной рукой отца и усажен на колено. Несколько движений, и ребёнок замер, зачарованно глядя в монитор. Раздалась весёлая музыка, Захар восторженно захлопал в ладошки и взвизгнул. Видимо, малышу нечасто разрешали смотреть мультфильмы.
– Десять минут у тебя есть, – подтвердил мысль Риты Матвей. – Ты по поводу этого? – Он мотнул головой в сторону журналов, сложенных стопкой. – Честное слово, сегодня вечером подпишу. Возьму домой и подпишу. Как раз Роза приедет… нда…
– Матвей Леонидович, дело ваше. – Рита вздохнула. – Но, если что, я больше в подсобке подделывать вашу подпись не буду.
– Мне стыдно, правда. – Матвей пересадил Захара с одного колена на другое, тот даже не пошевелился. Медвежонок Нуки выигрывал у рыжих волос Риты с разгромным счётом. – Я подпишу.
– Скворцов снова курил, – продолжила Рита, раз уж зашла в кабинет директора. – С ним Семёнов из третьего и Творцов.
– С этими я поговорю.
– А со Скворцовым?
– Ну что Скворцов… кончатся же у него когда-нибудь сигареты, – Матвей улыбнулся. – У местных не купит.