Домик и три медведя
Шрифт:
– Не подумай, что я собственник - захватил территорию, застолбил. Кормиться, брат, надо, дичи все меньше становится. А тут - праздношатающие: один забредет, другой... Да и за Настей глаз нужен: моложе она от меня на девять лет.
Поскреб живот на ходу, добавил:
– Жизнь-то, она, знаешь, - жизнь...
Так они бродят и разговаривают.
– А как же!
– говорит Михайло Иванович.
– Я тут прописан! Домовая книга у меня есть. Жить - да без домовой книги?..
Возвратясь, Василий обрабатывал записи, разговоры. Мишутка обычно вертелся возле него. Мишутка был скромным
Спрашивал у Василия:
– Скоро очередной выпуск? Что там?
Василий утверждал:
– Скоро. А ты спроси, напиши им, - кивал на телевизор.
– Не умею, - Мишутка тряс головой.
– Учиться надо.
Мишутка потянул Василия за рукав, шепнул в ухо:
– Папаня учится. Букварь у него...
Это была новость. Василий сказал:
– С ним и учись.
– Да-а...
– протянул Мишутка.
– Кабы это просто...
Состоялся разговор с Михаилом Ивановичем.
– Есть букварь, - сказал тот.
– Да вот не то что-то.
– Что не то?
– Про мальчишек там, про девчонок. Если бы про нас...
Василий сочувственно покивал. Михайло Иванович неожиданно предложил:
– Возьмись ты, Василий, за азбуку для зверей.
– За букварь?..
– Неоценимую услугу, браток, сделаешь.
Василий подумал: что, если в самом деле?
– Сделай!
– настаивал Михайло Иванович.
К концу второй недели Василий прощался с медведями. Пожал лапу Анастасии Петровне. Мишутка прижался к его боку: "Приходи еще..." Хозяйка тоже просила:
– Добро пожаловать.
Буквы "с" в словах она тщательно избегала.
Михайло Иванович проводил его до проезжей дороги.
– Обязательно приезжай!
– Прощались они в обнимку.
– Приеду, - обещал Василий.
– И насчет букваря помни, - напутствовал Михайло Иванович.
Василий снял часы, протянул Михаилу Ивановичу:
– С благодарностью. С уважением.
Михайло Иванович принял подарок:
– По праздникам надевать буду. Спасибо.
Прощально кивал Василию вслед.
На полдороге к районному центру Василия догнала линейка: - возничий ехал по пути, туда же - в райцентр.
– Садись, - сказал он Василию, заметив, что прохожий устал в дороге.
Василий с удовольствием сел.
– Нездешний будешь?
– спросил возничий.
– Не признаю.
– В командировке, - ответил Василий.
– А я здешний - Иван Ефимович Груздев. Агронома вожу. Был у него мотоцикл, да разбился. Агронома разбил. Теперь я его на лошадях вожу. За ним еду.
Груздев был немолодым, но разговорчивым человеком, с круглым добродушным, неглупым лицом. Беседа сразу наладилась. Естественно, коснулась домика в лесу, Михайла Ивановича.
– Конечно, знаю!
– воскликнул Иван Ефимович: - Культурный медведь! Никому не мешает. Наоборот, зверью всякому заказал, чтобы не шатались, не шкодили. У нас пашня - какая там, поляна, тут поляна. Шкодило, бывало, зверье - уследишь разве? Теперь не шкодит. Есть, значит, польза.
– С другой стороны, - продолжал возничий.
– Ты вот ученый человек, по тебе видно. Знаешь, что ничего не стоит на месте: жизнь движется, наука движется - по телевидению; по радио говорят об этом. Да и мы видим, не слепые. Кибернетика развивается, экология. Почему не посочувствовать зверю? Во-первых, не так-то много зверей. Во-вторых, не так много они съедят. А сделаешь их всех культурными, польза от них во!
– Иван Ефимович выставил гвоздем большой палец правой руки.
– Михайло Иванович вон - мед продает.
– Мед продает?..
– Излишки. С пасеки со своей.
– На деньги?
– поинтересовался Василий.
– На деньги. Телевизор-то у него, как думаешь, задаром приобретенный? И тут польза государству - доход в бюджет... В общем, я не против Михаила Ивановича. И деревня не против.
– А приходилось вам общаться с Михаилом Ивановичем? спросил Василий.
– Как же - мост строили! В лесу, бывает, встретишь: "Здравствуй, Михайло Иванович!" - "Здравствуй, - ответит, Иван Ефимович!" - память у него на лица, на имена замечательная. "Как живешь?" - поведешь с ним беседу. "Ничего, ответит, - живу, спасибо". Сигареты достанешь: "Закурим?" "Нет, - говорит, - не курю. Берегу лес от пожара". На полном серьезе отвечает. Смышленый, положительный зверь.
Так, с разговором, Василий и Груздев доехали до райцентра. Василий дал телеграмму на речку Вислуху, своим хозяевам, что за пожитками заедет к ним осенью, взял билет на автобус до железнодорожной станции. В город, домой, он возвратился поездом.
Материала для диссертации оказалось более чем достаточно. Работа двинулась, к зиме все было готово.
Но защитить диссертацию не удалось.
Уже перед началом Василий ощутил в зале странную неделовую атмосферу. Оппоненты перемигивались друг с другом, посмеивались, черкали в копиях представленной диссертации. Если страницы попадали в поле зрения Василия, он видел под строчкажи - красные, синие росчерки. Некоторые страницы были вовсе замараны.
Это укололо Василия, но вышел на защиту он вполне уверенный в своих силах.
Говорить ему, однако, много не дали.
– Позвольте, - прервал его профессор Молоков.
– Это же фантазии, выдумки!
– Какой медведь, - поддержал его Званцев, - помышляет о контакте с людьми?..
– Я оперирую фактами, - пытался настаивать на своем Василий.
– Факты?..
– возразили ему несколько членов комиссии. Факты должны быть типичными, понятными.
– Вода - это НЮ...
– проиронизировал кто-то в зале, из студентов, видимо, в поддержку Василию.
Но комиссия настаивала на своем:
– "Наведение мостов..." - К Василию: - Вы уверены, что звери мыслят именно так? И мыслят ли вообще?..
– Натурализма много...
– поморщился кто-то из оппонентов.
Итог дискуссии оказался для Василия плачевным:
– Предлагаю диссертацию переделать, - заключил Молоков. Изъять все о размышлениях зверей, какие там размышления? Ведь это - звери. Так же, как люди - люди. Чтобы написать такое, - Молоков потряс листками диссертации, - надо самому превратиться в медведя, пожить в берлоге. Вы что, - спросил Василия под общий смех, - жили в берлоге?..