Домик лесника
Шрифт:
Чтобы получит максимальную прибыль, строить нужно быстро. Чтобы построить быстро, нужен генеральный инвестор, который может обеспечить строительство стабильным финансированием на весь срок строительства.
Общая стоимость стоквартирного дома — до двухсот миллионов рублей. Часть квартир мы отдадим партнерам — за землю, часть — по договору мы обязаны передать городской администрации. Остается примерно семьдесят процентов квартир, которые мы можем на законном основании продать инвесторам, долевикам — через инвестиционные договоры, которые, как Вы знаете, по новому Закону, должны быть заверены в юстиции.
Мы хотим предложить компании, или частному лицу, которое может стать ключевым инвестором нового дома, очень хорошую доходность на вложенные средства». — Борис Михайлович назвал цифру.
Серега отхлебнул из дорогого сервиза душистого напитка, надолго задумался.
Одно дело — превращать в жилье «взаимозачетные» кирпичи или бетон, и совершенно другое — уговаривать людей с по-настоящему большими «бабками» поучаствовать в строительстве жилого дома. Речь, как понял Быков, шла о кредите в один или два миллиона долларов, сроком как минимум на два года. Бывший тренер осознавал, что эта задача ему пока не по «зубам». Люди, способные такие деньги заработать, как правило, уже настоящие «акулы капитализма», дураков среди них точно нет. Прошли те времена, когда человек, или группа людей, «откусив вагон» от «поезда застоя» могла в одночасье обогатиться, стать миллионером, причем даже в долларовом эквиваленте.
Очень часто новосибирские «нувориши» так же быстро теряли свое ненажитое богатство, как и приобретали. В этом тоже была своя логика — жестокая, но справедливая.
«На вершине пищевой пирамиды в лесу стоят волки. — Думал Серега, неторопливо отхлебывая свой чай. — Потому что они — хищники; и они — стая. У людей сейчас тоже так бывает часто…. Мда…. Что поделаешь, гримасы капитализма….».
Но заняться этой «темой» тоже было бы очень заманчиво. Суммы в строительстве — немалые, и даже небольшой процент комиссионных способен превратиться в довольно внушительную сумму.
Но как-то сам собой напрашивался вопрос: что же помешало самому Шапиркину решить эту проблему?
— Борис Михайлович! А Вы сам пробовали обратиться в какой-нибудь банк?
— Да, разумеется, и неоднократно…. Но правила «игры» в банковском бизнесе таковы, что кредитным организациям напрямую крайне невыгодно вкладывать деньги в строительство. Законодательство таково, что если у предприятия-застройщика начинаются какие-то проблемы, все инвесторы, вне зависимости от размера инвестиционных взносов, с точки зрения Закона — равны между собой. При возникновении у строительной фирмы долговых обязательств перед инвесторами они все становятся кредиторами первой очереди. То есть у банка точно такое же право требования своего взноса, как и у множества простых, частных инвесторов. Как понимаешь, на таких условиях никакой банк деньги в стройку вкладывать не станет.
— Да, но ведь большого секрета нет в том, что банки все равно участвуют в строительстве, в том числе жилых зданий….
— Это так. Технология такого участия тоже хорошо известна. При банке создается некая структура — предприятие на доверительном управлении. Банк ссужает деньги этому предприятию, то, в свою очередь, вкладывает деньги в строительство. Прибыль потом «пилится» между банком и «дочкой». Все просто…. Но если нет «мохнатой руки» в банке на уровне его владельца или управляющего, вопрос создания «доверительной «дочки» можно банку даже не предлагать.
— Ну, а иностранцы? Во всех средствах массовой информации есть статьи о том, что зарубежные фирмы охотно вкладывают деньги в российскую экономику. Тем паче ваша фирма способна дать им такую прибыль, о которой многим капиталистам на родине даже мечтать не приходится…..
Борис Михайлович неожиданно улыбнулся, пригласил секретаря, попросил, чтобы она принесла Быкову чаю еще.
— Я же не рассказывал еще, как уже пытался получить инвестиционный кредит?
— Нет!
— А хочешь, расскажу?
— Расскажите!
— Год назад я разместил в Интернете, на сайте клуба инвесторов свое объявление о том, что предприятию, для тотальной модернизации моего кирпичного завода необходим инвестиционный кредит порядка пятнадцати миллионов долларов.
Вскоре появилось предложение вложить такую сумму в мое предприятие. После обмена письмами по электронной почте мы созвонились с инвестором по телефону.
Меня пригласили в Москву.
В Москве меня встретил негр, представился студентом Университета имени Патриса Лумумбы. Сразу сказал, что он — посредник и его задача — только в том, чтобы познакомиться со мной и после этого пригласить в Москву инвестора. Африканец предложил мне снять квартиру в Москве, чтобы на ней встретиться с представителем инвестора. Я так и сделал.
Через день в квартире появился еще один негр. Он показал мне паспорт, сказал, что сумма, которую они хотели бы инвестировать — тридцать два миллиона долларов, что деньги имеют не совсем легальное происхождение, то есть «уведены» из бюджета одной африканской страны. В разговоре также выяснилось, что есть проблема с доставкой денег в Россию. Мы пообсуждали несколько вариантов перевода денег в Россию, но по разным причинам они все были отклонены представителем инвестора.
Со слов представителя инвестора, проблема была в том, что деньги — наличные, и они находились за рубежом, в Испании. Негр показал мне документы, из которых явствовало, что 32 миллиона долларов находятся на хранении в некоей частной фирме в Испании, и для того, чтобы их получить, нужно за хранение этих чемоданов с деньгами заплатить примерно тридцать тысяч евро.
«Хорошо!» — Говорю я. — «Передайте мне деньги, в Испании, я сам найду способ, как переправить деньги в Россию».
Негр сказал, что им нужно подумать.
На следующий день они сказали мне, что согласны. Они сообщили мне, что чемоданы с наличными долларами находятся в Мадриде. Я оформил недельную визу, купил билет до столицы Испании и через два дня был уже в Мадриде.
В гостиницу ко мне пришел какой-то человек, сказал, что он адвокат, вновь показал бумаги о том, что все тридцать два миллиона долларов находятся на хранении в частной фирме, и к этому времени долг за хранение вырос уже до сорока тысяч евро. Я предвидел такой поворот и поэтому на кредитной карточке у меня была вся сумма, необходимая для оплаты за хранение денег — около сорока тысяч евро. Я сказал адвокату, что согласен оплатить хранение. Но пусть он мне сначала покажет деньги; и документ — что эти деньги — его, тогда я оплачу хранение.
Адвокат сказал, что ему нужно подумать. Ушел… и пропал.
На четвертый примерно день я понимаю, что денег не будет, остаток времени, на которое я приехал в Испанию, спокойно пью испанское вино, наслаждаюсь погодой и отдыхом, а на седьмой день, как и планировалось, улетаю домой, в Новосибирск.
Прошел примерно месяц. Негры из Москвы вновь находят меня по «электронке», пишут, что во всем виноват адвокат, и они его уволили. Они также пишут, что под эти наличные деньги взяли кредит в Америке, также тридцать два миллиона долларов; и готовы проинвестировать его в мою компанию.