Домик на побережье
Шрифт:
– Если ты не знаешь, как помягче сообщить мне, что решил уехать, – начала она с напускным безразличием, – можешь не волноваться. Собирай свои вещи, и, думаю, я все пойму.
Он вздрогнул, когда она заговорила, словно забыл о ее существовании.
– Я не собираюсь уезжать, – резко произнес он.
Сердце Триш замерло, затем забилось с бешеной скоростью. У нее словно камень с души свалился.
– Ты продрог, – проговорила она тоненьким голоском.
И, с горечью сознавая, как сильно его любит, Триш встала с постели, завернувшись
– Спасибо. – Поймав ее руку, он крепко сжал ее в ладони, но так и не взглянул на нее.
– Это правда, что ты беременна? – Когда она утвердительно кивнула, Адам покачнулся и схватился за спинку стула. – Наш ребенок. – Он провел дрожащей рукой по лицу.
Прижав ладони к животу, она закрыла глаза. Ясно, что он не хочет иметь с ребенком и с ней никаких дел. Его страсть остыла. Что ж, лучше горькая правда.
Желая покончить со всем этим как можно скорее, она вскочила и, едва сдерживая слезы, начала выбрасывать из шкафа его вещи.
– Прекрати! – крикнул он.
– Нет! Уходи! Я люблю тебя, а тебе нет до меня дела, и это убивает меня, Адам!
Чемодан лежал на шкафу. Привстав на цыпочки, Триш стащила его вниз, но Адам схватил ее, и оба повалились на пол.
Он прижал ее к полу. Крепко поцеловал. Сжал ее запястья, не давая вырваться. Он на мгновение отнял губы, она лежала не шевелясь, чувствуя такую боль, что невозможно было дышать. Он покрыл поцелуями ее залитые слезами глаза и щеки, затем отпустил ее. Триш вскочила.
– Триш, – Адам поднялся вслед за ней, силясь справиться с новыми для него эмоциями, – ты не так все поняла. Мои чувства к тебе абсолютно серьезны. Ты нужна мне…
– Тебе нужен секс!
– Да! – Глаза его сверкали. – Я не могу спокойно смотреть на тебя, ты это знаешь! Но я также много раз говорил тебе, как ты нужна мне и как сильно я люблю тебя…
– Ты никогда не говорил, что любишь! – воскликнула Триш, растерянно закусив губу.
– Люблю. – Он поцеловал ее. – Люблю. – Новый поцелуй. – Люблю. – Их губы соединились. – Это я во всем виноват, – со вздохом сказал Адам. – Не хотел торопиться. Думал, буду ухаживать за тобой как подобает. Хотел, чтобы мы стали друзьями. Но… ты завладела всеми моими мыслями, моим сердцем, моей душой, – хрипло сказал он, приподнимая за подбородок ее голову и глядя ей в глаза. Она слушала с испугом и восторженным трепетом. – И я никак не мог прийти в себя, когда понял, что ты ждешь ребенка. А ты бы так и не призналась, если бы я не спросил?
– Не знаю, – честно ответила Триш. – Если бы поняла, что ты со мной просто играешь, тогда, наверное, нет. Я не хотела обременять тебя. Да и сейчас не хочу. Я не до конца в тебе уверена, Адам, – призналась она. – Ты же все держишь в себе.
– Какой уж есть, – резко проговорил он. Лицо его приняло уже знакомое ей замкнутое выражение, и в глазах мелькнула боль.
Этот взгляд не давал ей покоя. Она любила его и потому хотела знать причину. Однажды она все выяснит. Его страсть превратится в любовь, поклялась себе Триш. И тогда эта боль пройдет.
– Для меня важно, чтобы ты делился со мной своими чувствами.
– Это не всегда возможно. Других ты любишь безо всяких условий. Бабушка наверняка тебе порой надоедает, но это не имеет значения. Кристин нередко выходила из себя, а ты оставалась веселой и любящей. Я всегда восхищался твоим умением видеть в людях доброе, не судить их строго. Почему бы тебе и со мной не поступать так же? Я хочу, чтобы наши отношения крепли. Ведь у нас теперь есть ребенок.
– У нас! – эхом повторила она, сияя от счастья.
– Прими меня таким, какой я есть, Триш.
– Со всеми твоими бородавками?
– Ты заметила! – с шутливым испугом воскликнул он.
От напряженности не осталось и следа. Пока ей этого довольно. Он предлагает все, что может, и говорит о будущем. Но не слишком ли много он приносит ей в жертву?
А как же городская жизнь с ее изысканным блеском и разнообразием?
– Ты многое теряешь, решая остаться со мной.
– Стресс, повышенное давление, неожиданный инфаркт?
– Да нет, дурачок! – Она улыбнулась, потом снова сделалась серьезной. – Ты всем жертвуешь, Адам.
– И с радостью. Чего стоит образ жизни, который может прикончить меня раньше, чем мне стукнет шестьдесят? Лишь когда после бега переходишь на шаг, понимаешь, как это приятно. – Он обнял ее. – Не спорю, это будет не просто. Я приехал сюда совсем недавно. Но чары острова уже успели на меня подействовать. Когда я уехал, то чувствовал себя не на месте. Может, мне не хватало тебя, но, по-моему, все гораздо глубже. А иначе как объяснить то спокойствие и радость, которые я испытал, стоило мне увидеть остров из окна вертолета?
– Мне так хочется тебе верить.
– А мне хочется, чтобы все у нас получилось!
– А как же твоя фирма? – неуверенно спросила Триш.
– С этим проблем не будет. Если понадобится, я в любой момент смогу поехать на материк. А делами без труда можно заниматься и отсюда.
– Откуда? – Она с тревогой взглянула на него. – Твоя комната мне скоро понадобится. А до конца сезона у меня еще столько заказов! Здесь тебе негде…
– Я найду место, не волнуйся.
– Но я не могу не волноваться. Ты так круто меняешь свою жизнь…
– А меня гораздо больше беспокоит другое. Если мы останемся вместе, разница в возрасте с каждым годом будет все заметнее. Ты уже полжизни потратила на то, чтобы ухаживать за другими. Тебя не пугает перспектива прибавить к ним еще и старого ворчуна?
– Если это ты, то нет. Но ты не будешь ворчуном. Я сумею тебя рассмешить.
– Это точно! – Он усмехнулся. – Так тебя и вправду не пугает разница в возрасте?
– Это меньшая из наших проблем, – вдруг посерьезнев, ответила она.
– Ты меня любишь? – тихо спросил он.