Домик на Юге
Шрифт:
Они напряженно со всей ответственностью думали о ребенке – дружно пили витамины, ложились в постель согласно женскому графику, но ребенок никак не хотел реализовываться. Саша стал нервным и раздражительным. Пил зеленый чай с жасмином и никак не мог понять, почему все идет не по плану. Обвинял во всем врачей, которые «плохо делали свою работу и не могли установить причину». Оля послушно горстями пила таблетки, но внутренне радовалась. Раздраженный Саша доверил ей увольнять опоздавшего водителя, плохо убравшуюся домработницу, что Оле доставляло несказанное удовольствие. Куда большее, чем постельный моцион по графику.
Еще через три года
– Смотри, как бы не сменил тебя на новую, – сказала однажды пожилая домработница Оле, – ты ему не по статусу.
Оля хотела ее рассчитать, но решила оставить. Пусть убедится, что никуда Саша от нее не денется.
Страх, конечно, появился. Саше было проще соответствовать новому статусу, чем ей. Он был мужчиной в хорошем костюме, на дорогой машине. А она – невзрачной немолодой женщиной, хоть и в дорогом платье. Тогда-то Оля и решила родить во что бы то ни стало. Сашу в свои планы она не посвятила, как и он ее, когда вычеркнул ребенка из своего очередного пятилетнего плана. Тогда он просто купил себе отдельное одеяло и еще одну подушку, оставив ее решать проблему, куда девать двуспальные комплекты элитного постельного белья.
Оле, как профессиональному бухгалтеру, терпения и занудства было не занимать. Она шла от одного врача к другому, от другого – к третьему. И добилась-таки своего. Саше она сообщила о беременности только после того, как положение стало очевидным и документально подтвержденным.
– Ты уверена? – спросил Саша. – Это точно?
Оля достала справку от врача, где стоял срок беременности.
Саша новость воспринял спокойно и философски – как форс-мажор в своих рабочих делах. В семейном бюджете появилась новая статья расходов – вот и все. Саша не вникал в Олину непростую беременность, а она этого и не ждала. Перед родами Оля заказала по Интернету доставку всего необходимого для младенца, позаботившись не только о пеленках-распашонках, но и о детском питании, воде и медикаментах. Врача она изводила вопросами.
– Вы родите сначала, – ласково сказал врач.
– Нет, мне нужно знать сейчас, – ответила Оля.
Врач пожал плечами и перечислил, что нужно иметь в аптечке – начиная от зеленки и заканчивая гелем для купания.
Оля сделала ремонт в бывшей гостевой комнате и поставила туда диван. Ближе к родам она переехала в детскую – Саша с ней даже под отдельным одеялом не высыпался.
Оля родила девочку. Саша оплатил отдельную палату и прислал водителя, чтобы забрать жену с ребенком после выписки – сам приехать не мог, был в командировке.
Девочку назвали Леночка. Леночка Семенова. Оля была против – она хотела дать дочери более звонкое имя. Но Саша настоял на Леночке – в честь любимой бабушки.
Бабушка, насколько знала Оля, вовсе не была любимой – заставляла маленького Сашу поливать многочисленные комнатные растения, которые ей были дороже внука, и протирать сверху шкафы. На комнатные растения у Саши была стойкая аллергия, зато трепетное отношение к шкафам осталось. Оля предупреждала всех домработниц: каждый раз вытирать пыль. Саша придет, залезет на стул и проверит. Домработницы пожимали плечами – у каждого свои причуды. Саша при этом не позаботился о лестнице-стремянке, и несчастным женщинам приходилось, как ему в детстве, балансировать на поставленных друг на друга стуле и пуфике. После того как последняя домработница – пожилая женщина, предрекавшая Оле скорый развод, упала, сломав шейку бедра и свалив, падая, несколько цветов в горшках, Саша все-таки купил стремянку. Оля просила Сашу помочь оплатить женщине лечение. Саша сказал, что он не Красный Крест. Оля подумала немного и согласилась. А какой смысл платить? Они же домработницу все равно уже уволили.
Так вот про бабушку. Саша ее не любил, но, согласно семейной легенде, любить он кого-то должен был. Покойная бабушка подходила по всем статьям – правдоподобно, в меру сентиментально. Но главное – бабушка была мертва, и проверить Сашину искренность было невозможно.
Оля с Леночкой жили в детской. Леночка оказалась спокойной, уравновешенной девочкой. Понимала, что папу, который так много работает и так сильно устает, лучше не будить по ночам криками. Оля так и не обзавелась подругами – отдельная палата, назначенные на конкретное время визиты к врачам и просторный застекленный балкон, на котором Леночка «гуляла», лишили маму подруг по палате и по песочнице.
Саша заходил в детскую, стоял над кроваткой и уходил. Однажды взял дочку на руки, но Леночка расплакалась.
– Почему она заплакала? – спросил Саша у Оли.
– Потому что спала, а ты ее разбудил, – ответила она.
– А почему она на меня не смотрит?
– Потому что еще маленькая. Дети взгляд не фокусируют.
Саша кивнул и больше к Леночке не подходил. Впрочем, Оля чувствовала, что Саша нашел определенные плюсы в своем отцовстве. Ребенок соответствовал его статусу, согласно новой бизнес-моде на потомство.
Оле было скучно с Леночкой в четырех стенах. Не хватало общества. Впрочем, Леночка тут подкачала: вес был на нижней границе нормы, по росту также не дотягивала до установленной середины и из-за дерматита не походила на идеального ребенка с обложки журнала про детство и материнство.
Оля во что бы то ни стало решила довести дочку до идеальных показателей. Она вызвала прикрепленного по страховке врача. Врач осмотрел Леночку и нашел ее совершенно здоровым, хорошо развивающимся ребенком. Прописал мазь от дерматита, и все. Оля была расстроена.
– Но ведь до нужных показателей она не дотягивает? – уточнила Оля у врача.
– Девочка здорова, не забивайте себе голову показателями, – устало сказал врач. – Давайте сделаем еще курс массажа.
Но массажистки Оле было мало. Она нашла себе занятие – после каждого кормления взвешивала Леночку и записывала показатели. Вызвала для консультации аллерголога и гомеопата. Гомеопат Оле не понравилась: врач сказала, что Леночка в ее лечении не нуждается, и посоветовала оставить ребенка в покое. Зато аллерголог пришлась Оле по душе. Аллерголог садилась на кухне пить чай, рассказывала Оле случаи из своей медицинской практики, обсуждала с ней схемы кормления. Оля опять чувствовала себя нужной и незаменимой. Никто, кроме нее, не определил бы у Леночки аллергию, а Оля сразу поняла, что что-то не так.