Домина
Шрифт:
Месяцами не мытые, вечно голодные, уставшие люди спали вповалку, прижавшись друг к другу на морозе и только небольшие костерки, разбросанные по краям загона, давали слабый свет и небольшое тепло холодными ночами. Каждую ночь кто-то умирал, не выдержав испытаний и истязаний, а кому-то с этим помогали. Гоблины не вмешивались во внутренние склоки людей в их свободное время, главное чтобы на утро они смогли снова приняться за перенос грузов.
Хуже всего приходилось девушкам, даже в столь экстремальных условиях, когда казалось люди должны были сплотиться в единое целое, чтобы выстоять, выжить и перенести невзгоды они были разобщены. Сильные отбирали жалкую еду у слабых, насиловали их женщин. Рабы рабов...
Больше всего Квинта поразил случай, после которого он окончательно убедился, что если он не сбежит, то сойдет с ума. За день до своего побега в лагерь привели новых рабов, пойманных на окраине Флории. Среди нескольких десяткой побитых людей были женщины с детьми. Первая же их ночь в загоне, стала для них настоящим ужасом воплоти. Всю ночь раздавались крики женщин и смех издевавшихся над ними мужчин, старожил рабского ночного лежбища.
Наутро перед Квинтом предстала невообразимая картина. Казалось, что ещё может до глубины души поразить мальчика, успевшего пройти через многие испытания? Он не успел как обычно начать свое утро с доведения новых распоряжений. Его вырвало перед толпой рабов, когда он только подошел к месту ночной трагедии.
Несколько мужчин скалились на него с замершей на лице и руках кровью. Возле их ног, прямо там, где они ночевали, лежали небольшой горкой маленькие обглоданные кости. Избитые в кровь новоприбывшие женщины сидели на коленях и безучастно смотрели на остатки того, что когда-то было их миром. Выданная им теплая одежда была разорвана практически на лоскуты, на внутренней части бедер виднелась замершая кровь. Их насиловали, насиловали всю ночь пока их детей ели живьем эти нелюди. Увидев реакцию Квинта, главарь уродов издеваясь над юношей, лишь коротко прорычал команду окружавшей его оре шавок. Голодные люди, что всю ночь слышали крики матерей и плачь детей, те, кто так и не решился им помочь, сейчас бежали по остолбеневшим от горя женщинам бросившись собирать невероятный подарок хозяина - кости младенцев. Они рычали друг на друга, дрались и кусались, завязалось несколько драк за обладание столь ценной едой. Их руки шаркали по утоптанному грязно-серому насту в попытке найти хотя бы ещё одну косточку, хоть маленький хребет.
Следующей же ночью Квинт собрал все свои вещи и, прихватив запас еды для долгой дороги, беспрепятственно ушел из лагеря гоблинов навсегда. Ушел из него человеком.
Хитрово сильно изменился за этот год. Закаленный лишениями в походах с гоблинами он мог долгое время обходиться без еды и воды. Он знал, как выжить в снегу, где найти ночлег и когда следует остановиться в пути, чтобы переждать снежную бурю. Суровые реалии изменили его характер, сделав более мужественным и суровым. События, разворачивающиеся в лагере выбили из него всю былую спесь. Ему было стыдно за то, каким он был ещё год назад.
Самовлюбленный мальчишка, который дорвался до богатства и маленькой власти. Упивающийся своим самолюбием, презирающий всех и вся. Он никого не любил и не ценил. Даже своих друзей он бросил на воздушной скале, написав им лишь две строчки. Он лгал и изворачивался, он был готов пойти на всё лишь бы заработать ещё денег, ещё урвать, больше и больше. Неизвестно сколько людей пострадало из-за его бездонного кармана, из-за его мнимой чести и ложного чувство превосходства.
Он ненавидел себя. Он ненавидел себя прошлого за то, что сделал в Небограде и за то, что нечего не сделал в лагере гоблинов. Ярость сжигала его изнутри, она двигала им, помогая преодолевать бесконечные километры пепельного снега, разделяющие его от Небограда. Он не верил, что Алекс до сих пор остался на захваченном бунтовщиками острове, но больше ему некуда было идти. Только в Доминате остался последний дорогой ему человек. Возможно Алекс знает о предстоящей катастрофе и может быть даже нашел себе убежище, но Квинт доподлинно про это не знал. Он бежал с побережья, бежал от себя прошлого. Он не хотел больше так жить.
Квинт думал, в очередной раз проваливаясь по колено в снег, думал когда поскальзывался на обледенелых речушках, думал проходя мимо пустых вымерших деревень, погруженных по самую верхушку лесам, занесенных снегом трактах...
Он думал о том, что этот мир правильно погибает. Такому миру не стыдно умереть. Миру блядства и разврата, мира денег и пороков. Тому миру, где сильный издевается над слабым, поедая его детей. Миру, где за синие кристаллы продают целые деревни. Где ты рождаешься бесправным рабом, чтобы жить в нищете или быть заложенным хозяином за долги, погибнуть от болезней или быть убитым за косой взгляд. Мир, где ты сам себе не принадлежишь, где ты всего лишь вещь. Где ты умираешь за волю безразличного к тебе барона, где ты отдаешь ему свою невесту в честь права первой ночи и отнимаешь последнюю крошку изо рта маленького сына, чтобы оплатить барщину. Где каждый друг другу волк. Где никто не протянет тебе руку. Где изуверствам нет начала и нет конца.
Квинт не понимал своего состояния, это было больше похоже на помешательство. Он ел вяленое мясо не чувствуя вкуса, он шел не зная усталости, а спал без сновидений. Раздумья поглотили его полностью и без остатка.
Так, в один из дней своего двухмесячного путешествия, задумчивый Хитрово, наступив на наст, провалился сквозь серую гладь, уйдя глубоко под землю, не заметив легкой прогалины на свежем снеге.
Падая, парень не успел испугаться. Он даже не сразу понял, что с ним произошло. Отряхиваясь от снега опилок свои теплые штаны, он, почуяв неладное, оторвал от них свой взор и встретился взглядом с двумя светящимися парами глаз.
Слабый свет, проникающий через пробитое Квинтом отверстие, осветил двоих гоблинов, изумленных неожиданным визитом незваного гостя, сжимавших в своих руках длинные кинжалы. Они застыли в нерешительности, оценивая исходящую от парня угрозу.
"Их двое и они далеко от своих сородичей. Гоблины действуют в разведке тройками - подумал Квинт - Значит либо один из них погиб, либо это дезертиры. Если его догадка верна, то им нет никакого дела до человека. Скорее они заплутали и не знают где находятся".
– Я простой путник и не причиню Вам никакого вреда - подняв раскрытые руки вверх, сказал на островитянском Хитрово.
– Ты знаешь наш язык человек?
– удивленно спросил один из гоблинов.
– Да, я знаю Ваш язык, ему меня научил один старик, что прожил у Вас всю свою жизнь. Успел научить до того как пропал.
– Если у тебя есть оружие сын лысой обезьяны, то само время его достать и положить перед собой на землю - сказал другой гоблин.
– Можно мне просто уйти, я не искал никаких проблем - сказал Квинт - Тем более взять с меня нечего, еды осталось на один обед.
– Ты знаешь, где горы?
– не унимался первый зеленокожий.
– Вы забрались слишком далеко от них.
– Я же тебе говорил, что мы плутаем - сказал один гоблин другому.
– Да откуда мне знать, если даже не понятно где встает солнце!
– возмутился другой.
– Из-за тебя мы тут сдохнем.
– Господа!
– привлек к себе внимание Квинт - Если Вы снизойдете до того, чтобы сохранить мне жизнь, то мы сможем придти к обоюдно выгодному союзу.
– Что ты хочешь сказать?
– отозвался левый.