Доминат
Шрифт:
Именно тут заседали выборные представители городской управы. Всеми любимый государь Лирий, со дня провозглашения независимости Домината, даровал больше прав и свобод заседающим тут знатным людям. Членами управы могли стать только взрослые мужчины-домовладельцы, обладающие собственностью, подлежащей налогообложению. Из-за этого факта, в Небограде стало невозможным приобрести в собственность какое-либо здание. Кроме того, кандидат в управу должен был пройти двадцатилетний ценз оседлости. Данное обстоятельство позволяло не допустить к столь лакомому пирогу "чужие" руки.
Войдя в прохладную парадную своего дома, скупо освещенную одним световым кристаллом, Толий быстро взбежал на второй этаж по небольшой лестнице. Постучавшись в толстую дверь, он не стал дожидаться момента, когда ему откроют и начал шарить по простому замку своим ключом. На покрытой морилкой полотне, были заметны многочисленные царапины.
– Ну, иду я, иду!
– раздался из-за двери знакомый голос матери - Кто там такой нетерпеливый? Мигео, ты?
– Мам это я! Папа в кузне.
– ответил сын - Открывай!
– Тебя опять выгнали?
– строго спросила мать, замерев на пороге приоткрытой двери, тем самым преграждая юноше путь домой.
– Мам ну дай пройти. Я устал.
– угрюмо ответил Толий.
– Когда ты успел устать, если тебя выгнали утром?
– удивилась мать - И нет, я не пущу тебя. Возвращайся в институт и учись! Ты должен быть примером для братьев, а ты уже третий раз за неделю сбегаешь оттуда! Неуч! Если отец узнает, то он тебя высечет прямо на вашей аллее.
– Мам ну пусти, я не хочу больше туда возвращаться!
– жалобно попросил старший сын.
– Иди к отцу и если он смирится с тем, что его сын посредственная бестолочь и разрешит тебе бросить учебу, то я с распростертыми объятиями позволю тебе упиваться несправедливостью жизни, плача в подушку.
С этими словами женщина закрыла перед сыном дверь. Толий устало развернулся и прислонился спиной к входной двери, медленно по ней сползая. Он услышал приглушенный звук и почувствовал спиной слабый удар. Это мать закрыла дверь на засов.
"Всё. Теперь без отца мне домой не попасть.
– подумал юноша, усаживаясь на пол у порога.
– Хитрая мать не хочет на себя брать ответственность, ведь первые разы отец снисходительно ко мне относился только из-за её покровительства. Но всему есть предел, даже предел материнского терпения".
Тяжело вздохнув, Толий поднялся и стал спускаться обратно, теперь его путь лежал в коричневый квартал, что прилегал к северной воздушной гавани. Квартал доверху набитых складов, ангаров и перевалочных площадок.
"Придется идти на плаху.
– угрюмо подумал Толий - Отец меня прибьет".
Первые два месяца учебы давались Толию без особого труда, поскольку рядом с ним все время были его верные друзья. В хорошей компании спориться любое дело, тем более ему придавала сил неусидчивость и плохая успеваемость Квинта. Жили поначалу ребята втроем, в доме, который предоставил им их мертвый куратор из тайной канцелярии. Потом Кассий переехал со своей семьей в новый дом, а за ним в новое жилье съехал и Квинт. Алекс поначалу оставался один, но затем ему он решил перевести в Небоград свою мать.
С утра и до обеда они были слушателями в институте, а вечером к ним приходили частные учителя. Алгебра и геометрия, химия и физика, инженерия и механика и многие-многие другие предметы старались погрузить в голову отстающим ребятам. Если до требуемого от абитуриентов уровня общего интеллектуального развития немного недотягивал только Алекс, то с остальными ребятами дело было плохо. У них не было должного прилежания, ведь они в отличии от него не увлекались чтением дорогих книг, не посещали бесплатные лекции бродяжных философов.
Стоит отдать должное терпению Алекса. Он снова не бросил ребят в беде. Он видел, что они хотят стать лучше, что хотят достичь вершин в этом мире и понимают, что они без должного образования не смогут говорить на одном языке с сильными мира сего. Каждый день, без выходных, лишь прервавшись на поздний ужин, как только уходил последний репетитор Фао дополнительно занимался с ребятами. Он помогал с текущим материалом и с домашним заданием, он проверял уже изученное и забегал немного вперед, чтобы измученным ученикам было легче потом. Толий видел, как работает над собой не жалея себя их друг.
Глубокой ночью, когда ребята уже видят третий сон, Алекс продолжал корпеть над учебниками. Он дорвался до настоящих книг, как любитель дурмана до синих кристаллов. Огромные трактаты, учебные пособия, методические рекомендации, лекции и кандидатские работы, с головой поглотили мальчишку. Его самозабвенно увлекала любая отрасль наук. Для сна Алекс отводил лишь два или три часа в день...
За раздумьями Толий не заметил, как чуть не сбил мальчишку водоноса.
– Прошу прощения господин!
– учтиво поклонился груженный водой мальчик, аккуратно проходя боком мимо задумчивого Кассия.
– Это ты меня извини.
– ответил в спину удаляющемуся водоносу парень.
"Вот у кого незавидная судьба.
– подумал Толий - А я ещё на свою жизнь наговариваю. Лучше уж умереть за книгами, чем всю жизнь таскать на своих плечах коромысло".
Цех водоносов был самым многочисленным в Небограде. С раннего утра тысячи мужчин выдвигались из своих бараков коричневого квартала, с запрокинутыми на плечах коромыслами и пустыми ведрами, чтобы как можно быстрее наполнить водой тару жителей города. Отличительным атрибутом представителей столь нужной профессии были закатанные по колено штаны. Тем самым каждый водонос старался продемонстрировать заботу о своих клиентах, ведь он заходит максимально глубоко в водозаборный пруд, чтобы зачерпнуть самую чистую и не замутненную илом воду. Практически каждый из них дополнительно подрабатывал курьером и знал самые последние городские слухи. Воздушный град был поделен на сферы влияния, как правило один водонос в течении всего дня успевал обслужить только пару домов. Их каторжный труд неплохо оплачивался, позволяя даже мальчишкам помогать в содержании небольшой семьи.
Пройдя быстрым шагом несколько улиц, Толий вышел на маленькую площадь-толкучку. Таких небольших открытых пространств было особенно много в северной части города. Так называемые толкучки служили перевалочными пунктами для товаров, перевозимых между складами гавани и городскими рынками. Именно тут, в многочисленных тавернах и питейных заведениях, заключались основные сделки, отсюда развозили купцы купленный товар в свои лавки мелкие.
На этой площади было очень много гужевого транспорта и юноше пару раз приходилось уклоняться от столкновения с лошадью или от периодически роняющих свою ношу деловитых грузчиков.