Доминатор
Шрифт:
Последователи Бога пребывали вне его жизненного опыта. Он подумал, что видение круга молчаливых фигур, облаченных в белые накидки, будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Он выглянул из палатки, туда, где были сложены винтовки. Наверняка Серена стреляла не хуже, чем он сам, и у них было больше пятидесяти патронов… Но открыть стрельбу по пятидесяти невооруженным пацифистам …. Сэр Джеральд назвал бы его дураком за эти мысли. Как и Фелисити Харт.
Вторым вариантом было прикончить Ингу и умереть самому. Потому что если он еще раз окажется на кресте, то останется там навсегда. Этот вариант казался совершенно бессмысленным. В прошлом ему неоднократно приходилось смиряться с вероятной гибелью при выполнении задания, но он всегда мог себя убедить, что отдаст жизнь ради безопасности своего народа. Но воздаяние за насилие и обман, которые кто-то применил для того, чтобы подчинить себе кучку мистиков, затерянную в глубине Африки, казалось недостаточным основанием для самоубийства.
Серена стала на колени рядом с ним.
— Помогите мне, мистер Уайльд. Центр Вселенной был моим домом, моим единственным домом. У меня нет в мире другого пристанища, а теперь оно закрыто для меня. У меня нет ни друзей, ни знакомств. У меня нет никого, кроме вас. Помогите мне уничтожать Ингу, Фодио и Канема, и я клянусь быть вашей женщиной. Больше — вашей рабыней! Я стану вашей рабыней до конца дней, мистер Уайльд. Я буду всюду следовать за вами и выполнять любой ваш каприз. И я сдержу слово.
Уайльд вздохнул.
— Боюсь, что ваши люди не могут быть моими противниками.
Девушка нахмурилась.
— Но ведь они всего-навсего мужчины и женщины, мистер Уайльд. Вы сражались с четырьмя туарегами. Вышли с голыми руками против четырех винтовок и победили. Я не понимаю вас, мистер Уайльд.
— Мужчины с ружьями — это же прекрасно. А люди с идеями, которые могут к тому же оказаться правы… Нет. Я, кажется, всю жизнь мечтал побывать в Mao.
Серена встала, оделась, и достала из мешка финики, которые должны были стать их сегодняшним ужином.
Уайльд, проснувшийся от громких автомобильных сигналов, обнаружил, что выход из оврага загорожен двумя джипами и полудюжиной вооруженных винтовками негров-полицейских под командованием француза. Серена поглядела через неплотно завешенный дверной проем и ее лицо окаменело.
— Они отвезут нас в Mao, — прошептала она. — Они арестуют нас. Даже если они разрешают нам продолжать путь, хотя у нас нет никаких документов, то к полудню найдут убитых и бросятся за нами в погоню.
— В таком случае лучше предоставь переговоры мне, — предложил Уайльд. Девушка одарила его презрительным взглядом и завернулась с головой в хайк.
— С добрым утром, — по-французски сказал Уайльд, выходя из палатки.
— Мой Бог! — Полицейский был сразу высоким и полным. На голове у него странным образом держалась фуражка, заломленная под невероятным углом, а низко на бедре болталась кобура с револьвером. — Да вы же европеец.
— Англичанин. Меня зовут Смит. Джон Смит. Я ученый. Довольно известный. Может быть вам приходилось слышать мое имя?
— Джон Смит… Кажется, я действительно что-то слышал. Но …
— Мой джип сломался в песчаном море. Надеюсь, что наши документы и все мое оборудование все еще находятся в нем.
Француз нахмурился.
— Меня зовут Фор. — Они с Уайльдом пожали друг другу руки.
— Но нас не предупредили о вашем прибытии, — заметил Фор. — Это непорядок.
— Ну, конечно… Видите ли, в чем дело, — принялся объяснять Уайльд, — мы направлялись на юг, в Йо, а оттуда в Нигерию, и вообще не собирались заходить на территорию Чада. Но когда старый джип сдох, мой проводник сказал, что лучше всего идти на юго-восток, и мы двинулись в этом направлении.
— Вы вышли из песчаного моря?!
— Думаю, что нам выпал счастливый номер. Но она очень умна.
— Она? — Фор глянул в приоткрытую палатку. — Ваш проводник — женщина?
— Серена!
Серена вышла из палатки и сбросила с головы накидку.
— Я — проводник мистера Смита, — сказала она на хорошем французском языке.
— Ну, мистер Смит, — восхищенно воскликнул Фор, — вы великий дипломат. Уговорить фула отпустить с вами молодую женщину! — Он вдруг снова нахмурился. — А вы, случайно, не купили ее?
Серена гордо вскинула голову.
— Я не продаюсь и не покупаюсь, капитан Фор. Я из рода Укубы.
— В таком случае я приношу свои извинения юной леди. Я задал этот вопрос только потому, что мы не обычный патруль. Мы гонимся за печально известной шайкой работорговцев. Отец и три сына, которые продают женщин шейхам пустыни. Вам очень повезло, что вы не встретились с ними: по нашим данным они шли по этому пути и, конечно, должны были остановиться в этом оазисе. Но я не могу понять, как вам удалось добыть этих верблюдов в пустыне. Великолепные звери.
— Если честно, — Уайльд таинственно понизил голос, — то мы забрали их у тех самых людей, которых вы преследуете.
— Вы забрали их у туарегов… — многозначительно кивнул Фор. — О, понимаю, мистер Смит. Я уже встречался с англичанами. Во время войны. У меня есть с собой бутылка вина. Даже две. Оно горячее и не такое уж хорошее, но его вполне можно пить. Давайте попробуем его, пока мои люди будут наполнять фляги, и поболтаем об этом вашем приключении. — Он улыбнулся Серене. — Надеюсь, что принцесса соизволит присоединиться к нам.
— С удовольствием, — согласилась Серена.
— Очень глупо с моей стороны, — сказал по-английски Уайльд, — но мне ни разу не пришло в голову, что ты принцесса.
— Но ведь вам, мистер Смит, наверно приходилось встречать среди простонародья необыкновенных людей?
Они завтракали, сидя втроем с капитаном, и Уайльд рассказывал о встрече с братьями-работорговцами и их отцом. Фор очень внимательно слушал; его лицо было серьезно.
— Это правда? — обратился он к Серене.
— Все так и происходило. — Она метнула в Уайльда быстрый взгляд. — У него очень сильные руки.